Англичанин медленно шагал по коридорам «Бездны», в такт своим шагам переставляя трость и слегка постукивая ею по полу. У его шагов получался весьма незамысловатый ритм, который сопровождал его на протяжении многих лет и был так приятен его слуху. Мужчина практически не следил за своей дорогой, то и дело на мгновение прикрывая глаза и погружаясь в свои мысли, оставляя  такую формальность как наблюдение за дорогой, на свои рефлексы и инстинкты. Англичанин был облачен в свой привычный костюм. Левая рука, облаченная в белоснежную тканевую перчатку, сжимала рукоять трости, правая – горлышко бутылки старины “Jack Daniel's Old No.7”, извечного спутника Томаса Свита, его единственного и верного друга, который никогда не предавал его. Образ дополняла зажженная сигарета, сжатая в зубах. К слову, прожив достаточно много лет в Америке, проведя там свою бурную молодость, не мудрено, что он пристрастится к такому типичному для американцев алкоголю, как виски, так что не удивительно, что его выбор пал именно на этот напиток.
Мысленно Томас уже давно пребывал в своей комнате. Он неспешно прошелся по гостиной, оставляя трость у двери, скидывая с себя жилетку и рубашку, отшвыривая их в разные стороны. Включившийся магнитофон наполнил комнату приятной, тихой музыкой. Из колонок раздался мягкий голос неизвестного исполнителя. Налив янтарный напиток в тюльпановидный бокал, он опустился в мягкое кресло, закидывая ногу на ногу. Задумчиво повертев в руках бокал, англичанин, наконец, решился попробовать недавно приобретенный напиток. Янтарная жидкость со сладким привкусом и приятным ароматом обжигала горло…
Раздался приглушенный стук. Вернувшись в реальность, Томас без особого удовольствия заметил, что он все еще находится в полутемном коридоре «Бездны», до его ушей не доносится приятная музыка, а по организму не разливается сладкий алкоголь. Более того, ему даже на мгновение показалось, что правой рукой он сжимает пустоту, а отнюдь не горлышко бутылки. Опустив взгляд и взглянув себе под ноги, англичанин увидел душераздирающее зрелище. Осколки стекла флегматично плавали в янтарной жидкости, словно островки. Тонкие струйки напитка разливались по полу, словно маленькие ручейки, впадающие в бурную реку. Было очевидно, что по пути он столкнулся с кем-то и случайно выпустил из рук бутылку, лишая себя приятного вечера, наполненного сладковатым привкусом и ароматом сигарет с ментолом. Подняв свой взгляд чуть выше, Томас наткнулся на одно до боли знакомое лицо. Взгляд Свита не стал менее яростным и холодным, однако стоит признать, что вид Ясуды весьма поумерил пыл англичанина, который уже успел продумать весьма незамысловатое убийство, которое легко можно было выдать за обычный суицид. Что ни говори, а с наставниками нужно вести себя сдержаннее, чем с учениками. Даже если случается подобный конфуз. Блондин глубоко вдохнул, затягиваясь, наполняя легкие терпким сигаретным дымом, и медленно выдохнул. Перед японцем возникло сероватое облако дыма с ароматом ментола.
- Ну и как ты собираешься мне отплатить за это? – Поинтересовался Томас, стараясь вложить в голос максимум холодного равнодушия и не забыть про щепотку слепой ярости. Англичанин нетерпеливо постукивал тростью по полу, то и дело, натыкаясь на осколки бутылки.

Мозг англичанина пришел к единственно верному решению достаточно быстро, без каких-либо внутренних колебаний и взвешиваний «за» и «против». Томас вообще не страдал нерешительностью в тех случаях, когда нужно было точно и быстро решить вопрос «кто виноват?». Во всем произошедшем однозначно был виноват японец. И пускай для него это будет новостью, но разве может быть по-другому? Ведь это именно он налетел на англичанина, безжалостно разбивая вдребезги единственный спокойный вечер на неделе. А то, что Томас чуть ли не с закрытыми глазами шагал по коридору – это формальность, которую не стоит учитывать ни в коем случае. Если бы он столкнулся не с живым существом, а, скажем, со стеной, то виноватой все равно оказалась бы стена, как бы банально и глупо это не звучало. Стальная логика, потрясающая глупость и феноменальное упрямство наперебой с высокомерием. К слову, если во всем виноват именно японец, то он, по общепринятому правилу, должен принести свои глубочайшие извинения. Вот только что-то он не торопился с этим делом и даже никак не отреагировал на вопрос Томаса. Блондин несколько раз щелкнул пальцами (хотя в перчатках от этого действия не было никакого толку, даже жалкого звукового эффекта) и помахал рукой перед его глазами. Однако это дало хоть какой-то эффект. Выражения лица азиата переменилось, и он начал подавать признаки жизни, что не могло не радовать.
- Платить.…Есть один вариант, но боюсь, тебе придется еще немного «проковылять» за сегодня. – Услышав, наконец, голос японца, Томас, окончательно распрощавшись со слепой яростью, оставляя только тонны недовольства, задумчиво покрутил в руке очередную сигарету, докурив предыдущую и отправив ее в долгое плаванье по небольшой речушке из дорогого виски. «Надо же, какой у него акцент» Англичанин искоса взглянул на наставника, едва заметно улыбаясь. – Что, совсем без пререканий? Занятно. – Тихий вздох. А ведь он так надеялся на крики, мат, экспрессию и небольшую показательную драку. Но, наверное, оно и к лучшему. Рука потянулась за зажигалкой, которая покоилась в глубине одного из карманов его брюк. Всего несколько незамысловатых движений и в зубах блондина снова дымится сигарета. – Если этот твой вариант сможет, хотя бы на половину заменить мне тот самый единственный чудный вечер в спокойной атмосфере, который я спланировал до мелочей, когда никто не будет пытаться изнасиловать мои мозги своей врожденной тупостью, или, еще лучше, пытаться свернуть мне шею – я с радостью «проковыляю» немного. – Относительно спокойно отозвался англичанин, не без злости вспоминая тяжкую трудовую неделю в компании нескольких неуравновешенных и не в меру активных детей, которые действительно пару раз чуть не свернули бедному Томасу шею. «Чувствуешь себя воспитателем в детском саду, ни дать ни взять». Достав из кармана жилетки карманные часы, и быстрым взглядом окинув циферблат, англичанин, многозначительно хмыкнув, спрятал их обратно. Все равно в такое время самостоятельно тащится в то же место за еще одной бутылкой виски всего спустя минут пятнадцать после первой покупки – немного странно. Так почему бы и не принять столь туманное предложение японца? «Хотя, что-то мне подсказывает, что это даже на треть не покроет всех моих ожиданий. Бедные, бедные дети. Мне на все сто процентов не удастся выспаться, а если этот парень не постарается исправиться, а он не постарается, ибо ему это вообще не нужно, то у меня вдобавок будет отвратное настроение в компании с тяжелым похмельем от дешевого алкоголя. Прекрасные перспективы. И зачем я соглашаюсь?», скептически заметил Том, продолжая искоса поглядывать на Ясуду. – Но если что пойдет не так, то ты не сильно обижайся. У меня сегодня был просто отвратительный день. – Улыбаясь, произнес англичанин, ненавязчиво постукивая тростью, как бы тонко намекая. «Не думаю, что ему есть чего бояться. Хотя… все не боятся до первого и внезапного ранения»