«Даже морг местный». Да. Такая перспектива ей явно не прельщала. Но если подумать… К кому ей возвращаться? Родных у нее не осталось (конечно дальние родственники, которые, возможно, даже не знают о ее существовании, не в счет). Так что же лучше? Быть хоть как-то нужной здесь, пусть даже пушечным мясом, или запутаться в сером лабиринте города и тихо умереть в обнимку с кроликом от передозировки наркотиками и внезапно нахлынувшей волны аутофобии?
Воскрешать в памяти воспоминания было больно. Словно в сердце вонзали дюжину раскаленных иголок, выковыривая всю начинку и оставляя на мышце большие раны, который точно никогда не зарубцуются. Но надо преодолеть себя, по частичкам восстановить картинку и дать ответ Мартину. Он ждет.
Как виденье резко всплыли кадры из прошлого, немного мутные и сероватые от времени. И все те же налитые кровью глаза отца, все те же всхлипы матери, все тот же нож. Изо дня в день ничего не меняется. Ничего. Порой она задумывалась, что будет, если этот день начнется сначала? Исправит ли она свою ошибку? Попробует ли защитить мать? Спасти ей жизнь? И каждый раз ответы варьировались в зависимости от ее душевного равновесия и окружающих людей. Постоянным оставалось лишь одно: она скучала. Очень скучала. Дальше доброе лицо бабушки: она всегда улыбалась. Даже когда узнала о смерти дочери, все равно натягивала на себя улыбку, такую противно фальшивую, но… Она просто не хотела еще больше огорчать маленькую Сэррочку. И конечно, свято верила, что ее внучка не причем. А потом….
- Я думаю Вас интересует, убивала ли я кого-то? Да… было один раз, - она уже не падала на колени, не извивалась, не заливалась слезами. Хотя да, что-то подкатывала к самому горлу, желая вырваться наружу громким, звериным воем. Но Сэр держалась. Спасибо, таблетки. – Это был мой отец. – опустив глаза. Глоток, еще глоток. Сок невозвратно кончался. Раскачивая стакан, рассматривала мутную жидкость, оставшуюся на дне и равномерно кружащуюся по нему. – А если говорить про тюрьму или психлечебницу, то нет. Никогда. Только посещение психиатра с бабушкой, - на последнем слове голос предательски дрогнул. Пришлось выдержать небольшую паузу, прежде чем продолжить. – Не знаю, что они у меня откопали…
Вздох. Снова встряхнула головой (кстати, волосы почти высохли, странно). Тема явно не из приятных. Зато может оказаться очень полезной. Эрисон же не хочет быть клиенткой местного крематория? Не хочет. Поэтому надо вертеться, как только можно..

- Вам, верно, пора, мисс Эрисон.
Голос Мартина путеводной нитью выводит бедное сознание девушки из пучины воспоминаний на поверхность реального мира. И можно еще поспорить, что было бы лучше: остаться в прошлом или жить в настоящем. Оторвав взгляд от своих тонкий запястий, перевела его сначала на мужчину, потом на стены, выискивая на последних часы.  Стрелка двигалась очень быстро. Знаете, у часов есть такая особенность. Иногда, они способны соревноваться в скорости даже с гепардами, а иногда и улиткам позавидуют. Это все так субъективно. И немного печально.
Взглянула на рубашку, в которой она так нагло восседала. Может, это было не слишком культурно? Настолько долго задерживать человека, пользоваться его вещами. Может у него были какие-то планы? Но это уже не важно…
Трудно остаться, когда вас таким прямым текстом выгоняют.
- Да… Наверно, Вы правы, - последний раз взглянула на мутный осадок на дне стакана. Немного неловко поставив его на стол, аккуратно встала, поправляя загнувшийся низ рубашки и подбирая кролика, про которого она совсем забыла. «Странно…» - Спасибо, мистер Сноу. Я сейчас уйду.
Развернулась, уверенным шагом направляясь в ванную. Ну не в рубашке ей же идти? Хотя возвращаться в свою грязную, порванную одежду совсем не хотелось. Та атмосфера домашнего быта, что царила у Мартина, невероятно расслабляла. Еще чуть-чуть и она бы спала, съежившись по обыкновению калачиком и мирно сопя в подушку. Но… Он был прав. И надо было идти.  Скрывшись за дверью, скинула с себя рубашку, вскользь пожалев, что не может оставить ее себе. Удобная.
Отыскав глазами свою кучу вещей, принялась с явной неохотой натягивать на нижнее белье. Затем джинсы и футболку.
«Все. Готово.»
Развернулась к зеркалу, что бы оценить ситуацию. Все было не так уж и плохо. Волосы не висели грязными сосульками,  на плече осталась лишь розоватая ссадина. Глаза перестали суматошно бегать, она уже не смотрела затравленно. Хотя… Чует ее сердце, что стоит покинуть эту комнату, как ее снова захлестнет волнение и паника. «Чему быть, того не миновать».
Она взъерошила руками волосы, укладывая их в более-менее приличный вид, и вышла из ванной, по прежнему сжимая кролика, но уже спокойно, без панического страха.
- Спасибо, -милая улыбка, но она снова не может поднять на него глаз. По чему-то неловко. – За помощь.