Очередное задание… Еще одно в веренице грязных, неприятных дел, влекущих за собой кровопролитие и чужие страдание. Кто-то на месте Лиама с отвращением думал бы о своей работе или же просто потерялся бы в веренице повторяющихся заказов, целью которых так или иначе всегда была смерть мишени. Иногда, правда,  заказчики просили какую-то особую, изощренную смерть для неугодного, это бы не тот случай. Впрочем, как уже и было сказано, Людерс не относился к категории лиц страдающих от своего рода деятельности. Наоборот, азарт охоты каждый раз захватывал его, ведь он, как опытный наемник, никогда не шел напролом. Он выдумывал планы, просчитывал все условия, чтобы его добыча не сорвалась с крючка. Ночной охотник не мог делать осечек, ведь их в преступном мире не прощают.
Вот и сейчас он действовал по намеченному плану, поджидая ничего не подозревающую жертву в одном из коридоров её же школы. Здесь Якудза, охраняющее одного из сыночков Ватанабэ не могли уследить за подростком, чтобы очень на руку похитителю. Пробраться в школу было просто: со своей внешностью и школьной формой старших классов вполне сошел за пусть и переростка, но ученика и пройтись по школе не составило труда. Вот только светиться на входе он не стал и просто перелез через забор в самом неосвещенном участке. Далее дело оставалось за малым: затаиться в коридоре и оставить для сына Ватанабэ записку с просьбой явиться на крышу. Подобные записки обычно воспринимались здесь почти как признания в любви, и вряд ли пацан отказался бы от возможности поглядеть на того, кто его звал. О том, что записка будет уликой в будущем, Лиам не беспокоился, поскольку специально подделал другой почерк и не оставлял на ней своих отпечатков.
Все шло по плану: мальчишка прошел по коридору, а Людерс незаметно скользнул ему за спину, прижимая к носу жертвы платочек с хлороформом. Как и следовало ожидать, цель отключилась, и Охотник быстренько потащил её черному входу, взвалив на плечо. Наемнику было известно, что в этот день в школу привозят продукты для столовой, так что фургончик, стоящий у черного входа не вызовет подозрений. А вот настоящий фургон с едой приедет на много позже, поскольку у него продырявлены все шины и выбито стекло.  Люди решат, что это сделали хулиганы, но никак не он.
Окольными путями наемник вез мальчишку в свое убежище на окраине Сибуи. Там было все для медленного, но верного убийства: звуконепроницаемый подвал и множество устрашающих, но порядком поднадоевших Лиаму пыточных инструментов. Подъехав к своему жилищу, он быстро перетащил все еще бессознательное тело в подвал и посадил на стул, позволявший прикреплять ноги к его ножкам, а руки к подлокотникам железными скобами. Да и сам стул был настолько тяжелым, что сдвинуть его в одиночку не представлялось возможным. За свою жизнь в Токио наемник убедился в необходимости такой вещички в домашнем обиходе.
Забыв на время о пойманном мальчишке, Людерс снова вернулся к фургону и отогнал его подальше от дома, оставив открытым. Кто как ни он знал, что буквально через пару часов какие-нибудь мелкие сошки преступного мира его угонят и или далеко увезут или вообще разберут на части. Все шло просто великолепно. Правда, Лиама не покидало давящее чувство легкой, но все же имеющейся опасности. И либо Охотником он был сегодня не единственным, либо… За мальчишкой скоро будет погоня. Нехорошее предчувствие, но все это вполне терпимо.
Теперь настало время вернуться в дом и поговорить со своей целью. Разговаривать с ними всегда было крайне весело. А потому, натянув свою любимую маску с кошачьей мордой и переодевшись в черный балахон, он спустился в подвал.
- Ну, здравствуй, Ри Ватанабэ. Чувствуй себя как дома, - из-за респиратора голос казался более глухим и был слышен даже каждый вдох наемника.

Отредактировано Liam Lueders (2012-08-22 23:40:37)

Подвал, в котором теперь держали Ри Ватанабэ, повидал многих людей и реакций на их  похищение, которые в целом сводились к двум вариантам. Пойманные либо быстренько понимали всю ситуацию и начинали умолять/кричать/истерить или же наоборот строили из себя гордецов и угрожали своему похитителю. Но стоило слегка порезать гордецов, как те чаще всего начинали орать не хуже обычных людей. Приходилось заклевать им рот клейкой лентой, оставляя возможность лишь бешено вращать глазами и сжимать руки в кулаки. Вот и от своего нового пленника Людерс ожидал чего-то подобного, приправленного требованиями позвать родителей и прочей фигней. Еще спускаясь в подвал, он обдумывал варианты реакции мальчика и то, как собирается повести себя в том или ином достаточно банальном случае. Это не обещало особого веселья, больше напоминая рутину…Но мальчишка превзошел все ожидания.
- Пап, у тебя новая фантазия. Развяжи я тебе и без этого дам. Только перестань уже в свои глупые игры играть – проговорил он, всем своим видом выражая недовольство неудобным положением.
Услышав такое, Лиам пару секунд пораженно молчал, переваривая внезапно полученную информацию и бессмысленно таращась на пленника сквозь тонированные очки, а потом… Громко и заливисто засмеялся, что звучало особенно неприятно из-за респиратора. Вся ситуация теперь казалась наемнику полнейшим бредом: его серьезный настрой и мальчишка, не понимавший происходящего в данный момент, не желали органично сочетаться с устоявшейся действительностью. Но это было чертовски интересно!
И как поступить? Воспользоваться что ли таким радушным предложением? Но разве это весело, когда похищенный сам не понимает всего ужаса ситуации? Нет, так не пойдет. Если захочу, то смогу взять его и позже, а пока… А пока можно слегка разочаровать мальчишку, раз уж ему все равно предстоит умереть, - Людерс решился все-таки снять маску и показать пленнику настоящее лицо Ночного Охотника, чтобы тот, наконец, понял ситуацию и перестал путать его со своим папочкой. Обычно он этого не делал, но сейчас не мог упустить шанса добавить бреда в действительности и, как он надеялся, до нести до юнца суть проблемы.
- Хорошо, сынок, больше не буду, - ехидно ответил наемник, привычным движением скидывая капюшон и отстегивая маску. Сняв её, он тряхнул своей пышной гривой вечно растрепанных волос, с интересом и легкой насмешкой глядя на реакцию своей жертвы, - Давать сейчас будешь или маленько погодя? – спрашивая это, Людерс отправился к столику, который стоял за спинкой железного стула, а соответственно за пределами видимости Ри Ватнабэ. Там стоял стол, похожий на те, на которых хирурги обычно хранят свои принадлежности, да и таков на нем было в избытке. На тот же стол легла и черная маска, которую Лиам не рисковал класть на грязноватый бетонный пол.
- Вообще мне, конечно, очень льстит, что у меня вот так внезапно появился сын, но я как-то не планировал остепеняться ближайшие лет десять-двадцать, так что извини. Хорошего папочки из меня не выйдет, - Охотник снова засмеялся, но уже тише, и начал перебирать свои инструменты, раскладывая их в аккуратный ряд. Нет, прямо сейчас он их использовать не планировал, паренек оказался достаточно забавным, чтобы не умирать сразу. Да и на видео его снять нужно, чтобы было что отправлять тому папаше, который, по всей видимости, в свободное время имеет своих детей.

Мальчик был весьма забавным. Забавным до слез, до слегка безумного смеха, который Лиам и не собирался сдерживать. Да и зачем что-то играть, притворятся, если этот дурень все равно умрет сегодня или завтра? А потому Охотник заливисто, заразительно смеется над всем этим театром абсурда. Впрочем, далеко не факт, что его пленник действительно так бесстрашен, как хочет показать. Он может притворяться, врать, но такое легко не придумаешь. Уж скорее бы он соврал какую-нибудь банальность ради спасения, а не такую интересную правду о семье Ватанабэ.
- Я никому ничего не предлагаю, - начинает спокойно объяснять Лиам, уже отсмеявшись и снова аккуратно перебирая различные острые предметы на своем столе, - Я просто ставлю тебя перед фактом, знаешь ли. Да и все эти ограничения по времени, - он морщится как от зубной боли, с раздражением говоря это, - Ты у нас такая дорога шлюха, что время по минутам расписано, сынок? – он издевается, насмехается над своей жертвой, сопровождая слова легким перезвоном хирургических инструментов, соприкасающихся друг с другом. Затем он отвлекается-таки от своего увлекательного занятия, подходя к своей жертве со спины и слегка обнимая спинку стула, на котором сидел сейчас мальчишка.
- Если так, то поторопись раздвинуть свои ножки, - усмешка, Охотнику не надо особенно тянуться, чтобы провести рукой по бедру своего пленника, но он почти сразу же кривится, вспомнив об одной неприятной детали, о которой сразу же поведал, - Вот только если ты такая шлюха, как говоришь, то трахать тебя будет просто не интересно… Но важнее не это… - он выдерживает театральную паузу и издевательски слащавым голосом шепчет на ухо своей жертве, - Как ты относишься к некрофилии? – Лиам улыбается лукаво, ожидая чужой реакции. Ситуация забавная и без того, да и на самом деле он не испытывает никакого отвращения к шлюхам всех видов и мастей, поскольку его подростковый период просто переполнен был общением с подобными, как по работе, так и раде развлечения. Вот только он как-то больше предпочитал людей своего возраста, а не мальчишку разница в возрасте с которым у него была около шести лет.
Хм, да это уже педофилия! Жаль только, что я как-то не замечаю у себя подобных наклонностей, ведь это могло быть вдвойне интересно, не будь он уже пользованным, - так думает, Людерс вдыхая достаточно приятный запах шампуня, идущий от волос пленника.