Бывают иногда такие моменты в жизни англичанина, когда настроение не вписывается в стопроцентную шкалу, и уходит куда-то ввысь, намного выше от общепринятых мерок. Бывают, но очень редко. Свит и сам удвивился, когда проснулся в столь хорошем расположении духа. Ему даже не захотелось убить кого-нибудь об стенку и проткнуть стилетом насквозь. Чудный день! Хотя с другой стороны: с чего бы это ему грустить в этом богом забытом месте? Ведь именно благодаря нему закончились многолетние побеги от стражей порядка, и от смертной казни его спасли, так, мало того, еще и обучение предложили. Для бывалого преступника: красота, а не жизнь. Ну а о том, что его лиши свободы передвижения и намертво приковали к этому колледжу – не хотелось думать, ибо плохое настроение никогда ничего хорошего не предвещает. Для окружающих, естественно. Проснувшись достаточно рано и бегло осмотрев досье своих подопечных, Томас решил отложить ранний визит к ним на более светлое и бодрое время суток. Ведь утро никто не любит, верно? Плюс ко всему ему нужно было собраться с мыслями, продумать каждый свой шаг, чтобы не выставить себя посмешищем, ибо лишние трупы учеников не нужны никому. «Синдром Аспергера, говорите, да? Вроде особых проблем с психикой нет, и это хорошо. Интересно посмотреть на этого зверька поближе, в его естественной среде обитания. Что же он так из себя представляет, наш юный гений?», думал блондин, останавливаясь на досье Яна. Уж больно его заинтересовал этот юнец, но, к сожалению, интерес очень быстро увял, так как в нем не было ничего примечательного, кроме его отклонения в развитии. Вот и выбирай теперь досье наугад.
Медленной походкой, ритмично переставляя трость, мужчина подобрался к комнате, в которой, скорее всего, еще мирно спал его подопечный. А может и не очень мирно. Какая нам, собственно говоря, разница? Нормальные человек, прежде чем зайти, сто раз подумал бы об этом и не забыл бы постучаться, но тут совсем не тот случай, господа. Шумно и с пафосом открыв дверь при помощи ноги, Томас вошел в комнату, предварительно придерживая дверь тростью, чтобы та не захлопнулась и с самого своего сильного размаха не дала бы англичанину по его аристократичному носу. К его огромной радости он обнаружил в комнате того самого блондина с длинными волосами в добром здравии и бодрости. Ну, насчет здравия сказать однозначно – трудно. Да и насчет бодрости тоже… «Бог ты мой, сколько же мне предстоит работы…», подумал Томас, окинув взглядом Яна по траектории «сверху вниз». Хотя англичанин и сам не отличался особо спортивным телосложением, но вид этого юного уголовника привел его в легкий шок. Отпустив, наконец, дверь и тихонько закрывая ее за собой, Томас облокотился о стену, продолжая рассматривать юношу, стоявшего перед ним.
- Уже проснулся? Отлично, спасибо, что избавил меня от надобности прибегать к физическим наказаниям в самый первый день твоего обучения. А то это было бы немного неприятно. – Сказал англичанин, вновь прибегая к своей излюбленной тактике: сначала построить из себя дурачка, а потом, постепенно, раскрыть, так сказать, весь свой потенциал. Ну а что? Сила привычки, господа. Оторвавшись от стены, Томас подошел к Яну на несколько шагов ближе, крепко сжимая в руке трость. – Мда… а ты, оказывается, еще более хилый, чем я себе это представлял. Позволь спросить тогда: как же ты планируешь выжить здесь, находясь в такой ужасной форме? – Поинтересовался Свит, манерно жестикулируя руками и проводя кончиком пальца по подбородку. Вспомнив себя около тринадцати лет назад, неопытного подростка, который никогда не задумывался о том, как же он будет пытаться выжить, ему очень хотелось услышать ответ Яна. Вообще он не собирался в первую же секунду тащить его на тренировочную площадку и заставлять отжиматься от десяти раз и до обеда, нет. У него другие методы и он планировал для начала разболтать своего юного подопытного кролика. Заметив столь же слегка недопонимающее выражение лица юноши, Томас вспомнил, что с самого начала забыл сказать одну важную вещь, без которой просто невозможно начать такую откровенную беседу. Ну а что же может быть важнее его имени!? – Ах да… я забыл представиться. Меня зовут Томас Шон Свит. Можно, и крайне желательно, просто Сир. С сегодняшнего дня и до черт знает, какого времени, я твой единственный и самый лучший знакомый в этом колледже. Проще говоря: я твой наставник. – Том развел руками, повесив на запястье трость, мол, вот он я, смотрите на меня. – А вот для начала, еще до того, как ты засыплешь меня вопросами, было бы очень неплохо, если бы ты привел свою тушку в надлежащий вид, ибо не привык я общаться со столь опрятными людьми, как ты, а потом уже можно поговорить и о правилах поведения и хорошего тона. И не беспокойся, я с радостью их распечатаю и самолично повешу над твоей койкой, чтобы ты их никогда не забывал. – Англичанин говорил как всегда серьезно, четко, лишь слегка улыбаясь и выдавая себя, ироничную заразу, практически с головой. Да и говорил он как-то необычайно много.

Привычка думать все время о плохом и мысленно готовиться к самому худшему из того, что может случиться, не покидала англичанина ни на секунду, и столь спокойное поведение немца немного удивило мужчину. Хотя это слово не подходит для истинного описания ситуации. Удивление – не особо. Легкий шок – в точку, господа. Однако на лице Томаса не дрогнул не один мускул, и он лишь удивленно повел бровью. В свое время он успел наслушаться достаточно много историй об особо буйных и достаточно неуравновешенных учениках, и с самого утра, можно сказать, продумывал разные пути, по которому может пойти их разговор, но он даже не подумал о том, что ему может достаться вполне себе спокойная особь. Теряет навык, кажется. А Ян не только вел себя вполне спокойно, но и старался делать вид, что внимательно слушает Томаса. Утопия, товарищи, мы нашли ее и окунулись в ее объятья. Вот вам и еще одна причина для приподнятого настроения и еле заметной радости. Кажется, он потихоньку начинает привыкать к этому. К хорошему всегда быстро привыкаешь. Но его не покидала мысль о том, что есть во всем этом какой-то подвох. Развивающаяся паранойя на ранней стадии? Ну, уж нет, увольте. В попытке как-то себя отвлечь от неприятных мыслей, блондин бегло осмотрел комнату, в которой должны были проживать два не особо уравновешенных парня, на протяжении черт знает какого времени. Вид комнаты был не впечатляющ, и наводил англичанина на мысль о том, что его все-таки поймали стражи порядка и засунули гнить в тюрьме. Обстановка угнетала и норовила опустить настроение вниз по лестнице, до уровня плинтуса.  «Ужас, какой». Конечно, до этого Томас жил далеко не в царских апартаментах, но условия были немного получше, чем здесь. Нет, в этом здании ему точно не избавиться от неприятных мыслей, которые с аппетитом съедали его сознание и заполоняли черепную коробку буквально до отказа, выталкивая другие, более важные, мысли. Еле слышно вздохнув, набрав в легкие побольше воздуха, Том лениво перевел взгляд обратно на Яна. Услышав, наконец, его голос, убедившись в том, что он умеет говорить и вникнув в сказанные им слова, англичанин готов был просто расхохотаться. Нет, голос у его ученика был приятным, и в его нотках не было совершенно ничего смешного, а легкий немецкий акцент был просто прелестен. (Ну, нравились ему немцы, нравились). А вот едва ощутимое разочарование, прозвучавшее из его уст, показалось Аристократу вполне себе забавным.
- Ну, вот так, получается. Ты разве успел познакомиться или, еще хуже, подружиться в этом месте с кем-нибудь еще, кроме меня? – Лишь ухмыляясь, поинтересовался мужчина. «Значит, потребность в общении с другими людьми у него имеется. Значит, синдром не в полной форме себя проявляет, хотя, подожду я пока с диагнозами, пожалуй», мысленно констатировал англичанин. – Пока не научишься правильно разговаривать с другими людьми, я не советую тебе браться за это дело с большим энтузиазмом, для твоего же блага. Но я, естественно, вхожу в разряд исключений из этого правила для тебя. – Сделав ощутимый упор на слово «правильно», продолжил англичанин, продолжая сопровождать свои слова жестикуляцией, которая, к слову, совершенно не контролировалась сознанием, и Тому казалось, что он стоит весьма спокойно. Как дуб в безветренный день. Правильно говорить с другими людьми – действительно важно. Томас прочувствовал это на своей шкуре как никто другой. Если бы он продолжил вести себя так же неосторожно, как в свои былые восемнадцать, он вряд ли дожил бы своего возраста, поспешно прощаясь с жизнью еще во время первого ограбления. – Просто поверь мне на слово, дружок, в общем и целом на данный момент ты выглядишь просто отвратительно. – Англичанин утвердительно кивнул головой. – И в этом богом забытом месте, как ни странно, есть еще душевые, в которых, по сути, должны присутствовать такие роскоши светской жизни, как зеркала. – Томас снял с запястья трость, вновь крепко сжимая ее в руке, и пристукнул ею по полу, слегка облокачиваясь на оную. А мысль о том, что он выглядит достаточно вульгарно и странно, даже и не посещала его. А с чего бы это вдруг?
Томас уже давно перестал сверлить Яна изучающим взглядом, продолжая просто смотреть прямо в его светло-серые глаза, словно в призрачной попытке прочитать по ним все мысли, которые крутились в его голове. Ведь так было бы гораздо проще изучить его повадки и суметь надавить на правильные точки в психике, чтобы сделать из него едва ли не идеального, в своем понимании, ученика. Глобальные наполеоновские планы еще никогда никому не мешали, да-да. «Он издевается надо мной?» – Нет, что ты! Это место совершенно безопасно. А люди, свободно расхаживающие по коридорам этого здания, совершившие далеко не одно убийство с особой жестокостью, приговоренные к смертной казни, на самом деле невиновные жертвы чужой подставы! И я, кажется, предупредил насчет вопросов, разве нет? – Слегка склонив голову на бок, поинтересовался англичанин, провожая своим внимательным взглядом немца. – Ну да ладно, на первый раз сделаю тебе скидку. – Тяжело вздохнув, и отводя взгляд, продолжил англичанин, сдвигаясь с места и начиная расхаживать по комнате из стороны в сторону, ритмично, в такт, переставляя свою любимую трость. «Это всего лишь первый день. Первый день. Мало ли что после наркоза может случиться с мозгом» – На этой планете ты никогда не найдешь ни одного безопасного места, мой дорогой и наивный дружок. Поверь моему опыту. Его просто не существует, и никогда не существовало. Везде, абсолютно везде, найдется живое, или неживое существо, жаждущее как минимум твоей смерти. Да и люди так устроены, что вечно притягивают к себе неприятности. И поверь мне, это место далеко не исключение. Даже наоборот: это просто инкубатор для таких вот существ. Единственный человек, который находится в этом колледже, и кому пока что не выгодна и крайне нежелательна твоя смерть – Томас остановился на секунду, вновь разводя руки в стороны – это, как ни странно, я. Так что имей это в виду. – Аристократ, сделав один небольшой шаг, приблизился к кровати, не весьма дружелюбно взирая на ученика, в прямом смысле, сверху вниз. – И я бы крайне не советовал тебе так родниться с этим предметом мебели – Свит пару раз стукнул тростью по деревянной ножке кровати. – Обещаю, что свидания с кроватью у тебя будут проходить крайне редко. – Блондин достал из кармана часы, одним движение руки, приоткрывая их и бегло осматривая циферблат. - И на сегодня оно окончено. – «Каков вердикт, Сир? Он меня не раздражает, и это, можно считать, просто отлично»

- Не сомневайся. – Кивнул мужчина, с легкой и лукавой ухмылкой на лице, как бы непрозрачно так намекая на очень веселую процедуру его обучения. В его случае действительно лучше не сомневаться, если учесть особые садистские пристрастия Томаса и его действия по принципу внезапности. Сейчас вы мило пьете чай, а через две минуты у вас стилет в горле. Такова жизнь. Но с этими милыми качествами немцу только предстоит познакомиться, ну, если предстоит, конечно. Не будем забегать наперед. «О, господи, конечно же, такое произойдет. И далеко не один и не два раза. И на эту тему надо будет еще не раз поговорить. Хотя в данном случае должно хватить и одного раза, ибо на последующие лекции у меня вряд ли хватит терпения», размышлял блондин и в чем-то он был абсолютно прав. По сути, немцу ужасно повезло, что Том встал сегодня именно с той ноги, с которой полагается и настроение его летало где-то высоко над облаками. А такое происходит далеко не каждый божий день и его наивный ученик должен будет научиться ценить это. Но мы опять заглядываем в далекое будущее. Последующие реплики юного подопечного, которые, скорее всего, были высказаны с целью систематизировать полученную от наставника информацию, англичанин демонстративно проигнорировал, сконцентрировав свое внимание на циферблате карманных часов. Время неумолимо скользило все дальше и дальше вперед, не оборачиваясь и не желая ждать людей, которые за ним не успевали. Вот так всегда. «Надо успеть разобраться с еще одним уникальным кадром в моей биографии. И как, черт возьми, управиться с двумя совершеннолетними детьми сразу и при этом, не убив их!? Поражаюсь праведному труду учителей, поражаюсь», думалось Свиту. А тем временем немец, продолжая что-то бубнить, поднялся с насиженного места и прилип к раковине, старательно оттирая всю грязь, скопившуюся на этом бессмысленном предмете. Мужчина никак не прокомментировал поведение своего ученика. Даже мысленно. Наверное, он ссылался на то, что у каждого свои странности и время от времени эти странности лучше не трогать и делать вид, что ты их вообще не замечаешь. – На самом деле на сегодняшний день мне все равно, чем ты будешь заниматься. Считай, что я дал тебе свободу действий, и ты можешь делать что угодно, как угодно и в каких угодно позах. – Демонстративно загибая пальцы левой руки произнес англичанин, поворачиваясь спиной к своему ученику и приближаясь к двери, которая тихонько поскрипывала, явно предвещая столь же грубое обращение к себе, как и раньше. Приблизившись к двери, Свит резко повернулся на сто восемьдесят градусов, пристукивая каблуками ботинок, с видом человека, который забыл сообщить кому-то столь важную новость, как смерть двоюродной прабабушки по тетиной линии. – Но. Это только до вечера. Вечером же я должен лицезреть твою милую физиономию у себя в комнате для нашего, так сказать, первого урока. – И никаких пошлых намеков, что вы! – Приготовь как можно больше вопросов, которые тебя сильно волнуют. Я предпочитаю расправиться с лишней болтовней непосредственно в первый же день. И да… если ты не явишься, то это будет очень прискорбным началом твоего обучения в этом месте. И меня как-то не особо будет волновать причина, по которой ты соизволишь пропустить первое занятие – Неохотно схватившись рукой, облаченной в белую перчатку, за грязную ручку двери, Томас как можно аккуратнее открыл ненавистную ему дверь и поспешно вышел за порог комнаты. – Удачи, Ян Кёллер. – По-немецки произнес напоследок англичанин, в вежливом жесте снимая шляпу, и, наконец, захлопывая за собой дверь, ясно давая понять, что найти место дислокации комнаты преподавателя, его новый ученик должен будет сам. «Я просто очень плохо объясняю местонахождение различных предметов и помещений», рефлекторно пожав плечами, усмехаясь, подумал Томас, быстрыми шагами продвигаясь по коридору в сторону комнат женского крыла.

-> Палаты женского отделения | Правое крыло -> Комната №14: Мишель Моро | Ниллот О’Лири

Отредактировано Thomas Sweet (2012-07-04 19:07:39)

---> Коридор
Распахнув настежь дверь, Леонардо ворвался в свою комнату, втянув за собой Эсмеральду. Приобняв ее, он закрыл дверь, пнув ее ногой и, подтолкнул девушку к кровати, тут же толкая рыжую на белое одеяло.
Находиться в этой комнате Лео до такой степени не любил, что даже бесцельные прогулки по территории Бездны, приносили ему в три раза больше удовольствия, чем нахождение в комнате. Серые стены, решетка на окнах и ни одной яркой вещи, угнетало и выводило из себя, так что парень частенько не застилал кровать, раскидывал вещи и пытался сделать все, чтобы комната хоть немного приобрела цвет и жизнь. Вот и сейчас вокруг кровати валялись его джинсы, рубашки, разноцветные майки и кеды, которые он отодвинул ногой от тумбочки, чтобы сесть около нее и глянуть, где вино, о котором он говорил девушке.
- Бароло, - прочитал Лео на этикетке и тут же лукаво глянул на разноглазую. - Ну, как ты относишься к итальянским винам? Разве не соблазнительное название?
Он вновь посмотрел на бутылку красного, вспоминая, сколько усилий потребовалось, чтобы достать этот потрясающий напиток. Сначала ему хотелось чего-нибудь более высокоградусного, однако решив, что европейский благородный напиток никогда не сравнится с какой-то русской водкой "Доброй Шклянкой", взял все-таки вино.
Поднявшись с корточек, он плюхнулся на кровать, потеснив девушку.
- Где будем пить? - спросил он для приличия, однако тут же добавил, вертя в руках бутылку: - Я согласен на любую местность, кроме этой комнаты.
Вообще-то, скоро должен был быть ужин и Леонардо задумался, голоден он или нет. Можно было бы стащить из кухни что-нибудь к вину, это было бы чудно.
- Ты есть хочешь? - спросил парень, поцеловав девушку в плечо, - Скоро ужин. Или хочешь так, на голодный желудок, а потом песни под луной?
Настроение у него сейчас было хорошее, так что он беззаботно болтал, периодически целуя девушку в части тела, которые были наиболее близко.

<------------------- Коридоры.
Эсмеральда спокойно позволила себя вести, думаю о своем мучителе. По-хорошему надо бы его найти и сообщить о провале задания. Стоп, а он сказал, где я его найду? С задумчивым выражением лица рыжеволосая переступила порог комнаты. Даже не знаю, послать наставника мысленно или нет. А может самой отправиться его искать, как и в прошлый раз?
Плюхнувшись на кровать, которая не скрипнула, девушка в сотый раз осмотрела столь знакомый бардак. Вот она, истинная берлога парня. Разбросанные вещи, наверняка ещё и пыль на подоконнике. И как он здесь живет, не пойму. Поджав губы, девушка прислонилась к стене, слушая Леонардо. Услышав название вина, португалка еле слышно присвистнула. Не слабо, однако.
- Ты превзошел сам себя, Епископ. И где же ты достал такую прелесть? – с любопытством спросила дылда, склонив голову набок. Вот за это он меня не простит, надо сваливать отсюда, а то здесь нас вообще легко найти.
- Да ладно, чем тебе не нравятся местные хоромы? – хихикнув, задала вопрос цепной пес, начав болтать в воздухе ногами. Позапрошлой ночью мне казалось с точности до наоборот. Когда собеседник упомянул про ужин, Лейрд нахмурилась. Точно. Скоро же часов восемь, а я почти ничего не ела. Грустно вздохнув, рыжая хмыкнула и с недоверием посмотрела на своего любовника.
- В принципе можно, - осторожно проговорила девушка, даже не думая переходить на английский язык, - однако с каких пор тебя потянуло на романтику? Неужели это все влияние Роуз? – с ехидной ухмылкой дылда посмотрела парню в  глаза, не пряча высокомерие. И как назло, ей в голову пришла мысль о времени. Тот факт, что за провал она получит по шее, её не сильно радовал. И уж тем более её не сильно радовала мысль, что будет если наставник сам её найдет.
- Знаешь, я, пожалуй, пойду и найду своего мучителя. Если через пять минут я не вернусь, то встречаемся как обычно, надо ещё обсудить день рождения Графини,- встав с кровати, вегетарианка уперла руки в бока. Как обычно означало часа в два ночи, без пятнадцати три, в парке у одного из деревьев неподалеку от площадки. Надеюсь, что из памяти у него это не выветрилось.
Ё приемный отец любил приговаривать, что о плохом думать надо редко, иначе его можно накликать на свою головушку. Сейчас Фашист поняла, что он в этом случае был прав. На ворвавшегося её наставника, рыжая не успела толком отскочить от кровати Форда, о чем быстро пожалела, оказавшись на полу. Тихо ругнувшись на своем родном языке, португалка присела на пол, схватившись рукой за живот. Осколками от проклятой бутылки её не задело, вином, впрочем, тоже.
Тот что Ричард был злой, было ещё мягко сказано. И почему гром не гремит за окном? Виновато глядя на него, девушка тут же, на автомате, сделала прискорбное, раскаивающееся и виноватое выражение лица, сжав ладони в кулак. Ему отвечать сейчас было нельзя. Слишком злой, а увеличивать его гнев, ей не хотелось. Длинноволосая тряхнула головой, смиренно ожидая, когда он закончить гневную речь. Зрачки девушки расширились, когда услышала последнее обвинения. Обалдеть. Вам же всегда было все равно, где и с кем я шастаю. Ну что ж, придется быть осторожнее и осмотрительнее. Главное не получить паранойю на свою голову.
Опустив голову вниз, Эмма вытерла слюну со своего лица. Отвечать ему следовало осторожно и не переборщить с наглостью. Которая её не раз спасала её. Авось и здесь спасет. Три раза глубоко вздохнув, португалка нашлась с ответом.
- Господин Фюрер в правилах не говорится,  что учеников нельзя использовать, - Лео, пожалуйста, сделай маску возмущения, - в своих целях, к слову вино я не пила, и даже не хотела, - виноватым и спокойным голосом проговорила разноглазая на английском языке, подняв голову. Спасибо, что наставник не знает португальский. Как ни странно, но девушка не злилась. Обидно, но виновата сама. А про прокол с ошейником лучше не говорить пока. Иначе за это будет ещё больнее.Злобно зашипев на выстрел, девушка схватилась за простреленное плечо. Я влипла.
- Да, господин фюрер, - цепной пес встала и зашагала за наставником. С Епископом видеться она будет. Только будет заметать следы, хитрить и наглеть. Неделю первую уж точно. Про то, что Вуки в него влюблена лучше не говорить. Убьет сразу же.
- Мир по-прежнему все тот же, прощай, - на португальском кинув фразу, постаравшись сказать это с большим сожалением и разочарованием в голосе, дылда подмигнула парню с разбитым носом. От встречи в обычном месте, цепной пес не отказалась, чем и намекнула. Первый наставник злился точно так же, когда спалил их. После ему было все равно. Ну что ж, на арене выиграю. Выбора у меня нет. И могло быть намного хуже. Не став закрывать за собой дверь, длинноволосая последовала за своим мучителем, с поднятой головой, идя позади него.

---------------------------> Комната Ричарда Коу

Начало нового дня

Эсмеральда проснулась сегодня в холодном поту. Вчера ночью она еле успела передать Лео через одну из девиц записку, что наставник её задерживает, и пускай её не ждет в парке. С Ричардом девушка вела себя тихо, не смея много разговаривать, уйдя от него в три часа ночи, но проспала часа два. И то, это, мягко говоря. Сон был странный, больше похожий на воспоминание, но не её. 
Тихо выскользнув из своей комнаты, цепной пес огляделась. Анна спала крепко, и в коридоре никого не было, значит можно быстро заскочить. И напомнить про нарушение устава. Вот значит так. В любви мне признался? Ну что ж, это объясняет многое, даже слишком многое. На циферблате будильника было пять часов. Тяжело вздыхая, переступая порог коридора и закрывая за собой дверь, она направилась быстрым шагом в левое крыло, не веря, что делает.
С ним можно было бы переговорить в городе, на дне рождения графини, но не факт, что рыжий туда пойдет. А за это надо устроить ему прощальный подарок сейчас. И любопытство, вместе с жаждой устроить нагоняй, подстегивало лучше всякого страха получить хлыста по своей спине. Может лучше обратно вернуться? Оглянувшись назад, Лейрд покачала головой. Португалка уже решила нарушить приказ мучителя. Ох, несдобровать мне, если он узнает. Поздно отступать, и к тому же наставник сейчас спит. По-крайней мере я на это надеюсь. Глубоко вздохнув, длинноволосая направилась прямо по коридору, отчитывая комнаты вслух еле слышимым шепотом. Потом сбор псов ещё. Часов в десять по-моему. Надеюсь, мне удастся поспать немного.
К её счастью, ей никто не встретился, что было ей на руку. Объяснить другим причину своего появления рыжая не хотела. Никого вроде. Остановившись у восьмой комнаты, вегетарианка напоследок оглянулась, и, открыв дверь, которая снова была на нужном месте, переступила порог палаты. 
И снова беспорядок. Он когда-нибудь его убирает или нет? Возведя глаза к потолку, Фашист закрыла за собой дверь, и бесшумно, на цыпочках, последовала к кровати Леонардо. Вот негодяй. Я значит на ногах, а он спит. Сейчас исправим. То, что сейчас была рань, её не сильно волновало. Обернувшись на половину его соседа, португалка усмехнулась. Его соседа все ещё нет? Хорошо загулял.
Сняв балетки, рыжеволосая аккуратно залезла на кровать, которая не скрипнула. К её удачи, виновник её появления здесь, спал на спине, что существенно облегчало задачу. Ехидно усмехаясь, цепной пес легла на него сверху, опираясь локтями в кровать.
- Лео, вставай, - томно прошептав ему в ухо на своем родном языке, девушка легко коснулась его губ своими и отстранилась, погладив его кончиками пальцев по щеке. Но, увы, походу это не сработало. Черт, вот соня. Нахмурившись, разноглазая предприняла ещё одну попытку.
- Епископ, ты проспал тренировку у своего наставника, и если скоро не появишься, он тебя грохнет, - прошептав ему на другое ухо, длинноволосая прикусила его мочку уха, слегка царапая его щеку, и села ему на колени, положив ладони на кровать, ожидая реакции. И хоть попробуй не встать. С кровати нагло спихну. 

Настроение повысилось. Глядя на его сонную мордашку, Эсмеральда была готова и умилятся и злорадствовать. Такой милый, я прямо балдею. Не выдержав, рыжая ласково погладила его по лбу, убрав несколько прядок, упавших ему на глаза, злорадно на него глядя. Девушка даже злиться на него не стала, когда он резко скинул её со своих колен на кровать. Поджав под себя ноги, цепной пес хихикнула, прикрыв рот рукой, зевая. Вид Форда прямо нагонял на неё сон, напоминая ей, что она может точно так же нагло валятся в кровати. Наказать бы тебя сейчас, но это будет не так весело. Лучше дождусь, когда он встанет.
- Давай, вставай, восстанавливай вселенскую справедливость, - А то ты спишь, а я нет. Оборзел совсем. Мог бы и меня хоть к себе затащить, что ли для порядка. Скрестив руки на груди, дылда с места не уходила, прекрасно зная, что Леонардо проснется и вылезет из теплой кровати. Или хотя бы высунет голову из-под одеяло, а там его уже и ловить можно тепленького.  Зевнув, прикрыв рот рукой, разноглазая заглянула в окно. На улице уже начало светать и похоже, что дождя пока не будет. Ну и на этом спасибо. 
- Оставить тебя одного? Да я же не выдержу, Лео, - ладонь Лейрд аккуратно легла ему на щеку. О том, что сейчас пять часов утра, и она не в кровати, девушка старалась не думать. Это нагоняло сон на её и без того пока не готовый к неожиданностям мозг. Кофейку бы сейчас.
Усмехнувшись, португалка краем глаза заметила, что спит он в одежде. Даже раздеваться не стал? Кошмар. Впрочем, другого я от тебя не ожидала. Приподняв левую бровь,  длинноволосая засунула руку в его рыжие волосы, начав мягко их поглаживать. Такой милый и такой недовольный. Прямо хоть домой бы забрала. Или к груди бы прижала и не отпустила бы. Пока не умер бы
Спокойно выслушав его гневную отповедь, португалка прижалась к его плечу прямо в ключицу, водя носом по его виску. Ах, вот так? Ну что ж, сам нарвался.
- Соблазнять тебя пришла. Епископ, давненько я не занималась порядочным соблазнениям, - усмехаясь, тихо прошептала ему на ухо интимным шепотом, Фашист, держа себя в руках, чтобы тихо не засмеяться.  Рыжая начала тихо мурчать, склонив голову набок. Происходящее её веселило и смешило. Не зря пришла однако. Хотя наставник меня и прибьет за это. Если узнает. 
- Знаешь, я почаще так делать буду, а то у тебя такая мордаха милая, что не грех и разбудить пораньше, - кокетливо и ехидно ему улыбаясь, произнесла рыжеволосая, снова сидя в кровати и свесив ноги с кровати.  Вопрос, мучимый её с утра, она решила не задавать, посчитав, что для начала сполна насладится происходившей ситуации.
Уходить с поражением было не в  её привычках. И парень все-таки сдался, откидывая одеяло. Полностью прослушав его слова, португалка нагло упала головой на подушку.
- Вот теперь я буду валяться и дремать, а ты нет, - злорадно хихикнув, сказала вегетаринка, убирая руку под подушку. Если ему будет все равно, я обижусь. Может мне померещилось и он соврал, как и в очередной раз? Да и Роуз хороша. Как её графиня не спалила, я не знаю.  Брр, не вовремя я об этом думаю, совсем невовремяю Ущипнув себя за запястье, цепной пес нагло прикрыла глаза, продолжая ехидно улыбаться.

Настроение, как пришло, так и ушло. Ужасно. Эсмеральда спокойно присела в кровати. Смешно, но только сейчас до неё дошло, с кем она повелась. С каким-то мальчишкой. И этого назвали Епископ? Сказочки. Но наверно это из-за того, что у него плохое настроение. Я все равно это сделаю. Сев в кровати, рыжая принялась обуваться, выслушивая его. До кончиков её ушей дошло, то, как он назвал её наставника.
- И даже все что между нами было, тебя совсем не волнует? - вопросительно приподняв бровь, спросила дылда.  Молодец, переспал с Фашистом и с Роуз. Прямо так и хочется хлопнуть тебя по плечу.
Славу богу, ей хватило такта и ума, сделать вид, что все как обычно, что мол она банально прослушала его упрек. В глазах появился стальной блеск и холод, танцующий вальс с высокомерием. Значит вот оно как? Ну что ж действительно зря. Видимо наставник был прав. В который раз. Португалка встала с кровати, откидывая косу на спину.
- По праву не знаю, где тебя ждать, оставлю выбор тебе, - на девичьем лице, когда рыжий отвернулся, появилась жесткость и злость. Сволочь! Как он посмел вякнуть на него?! Обнажив клыки, цепной пес быстро подошла к нему и, развернув его к себе, ударила кулаком в нос, сломав его. И затем резко ударила его коленом в живот, с силой толкнув его вперед, на пол лицом.
- Так значит, господин Фюрер глупый? – в хриплом голосе слышался холод, женская ножка наступила на голову юноши, который рухнул на пол, - Интересно он меня побьет за то, что я тебе нос сломала? Думаю, он не будет возражать, если я сломаю тебе пару ребер, – и хрипло рассмеялась, скрестив руки на груди, не давая ему встать. Вот так просто я его смогла уронить. В собственных глазах. Убью. За наставника и за то, что посмел дурить голову Роуз. И мне. Только подумать, чтобы я и он…. Бррр, мерзко становиться.
- Жаль, что не на каблуках, верно? – женская ножка, стоявшая на рыжей голове и не позволяющая ему встать, резко поднялась и с силой ударила сверху в плечо. У неё не укладывалось, что она могла встречаться и спать с таким. С таким ничтожеством. Но она знала, на что идет.  Вопрос в другом: знал ли рыжий на что сам идет?
Фашист зло усмехнулась и снова подняла ногу, чтобы затем больно ударить по ребрам сверху. Вздумал мне морочить голову?!
- Знаешь, первое время с тобой было забавно, но после ты мне надоел. Честно говоря, не знаю, почему с тобой раньше не порвала. Наверно, из-за Вуки. Скажи мне, - лицемер не стала скрывать яда в своих словах, и с силой надавила по ребрам, словно желая их продырявить насквозь, - она была в курсе, что ты меня трахал? – в разных по цвету глазах запрыгало презрение. Наверняка, у него в роду были евреи. От этой мысли её передернуло. И девушка снова подняла ногу, с силой ударила его больно по лопатке, начав на неё давить. Ещё и устав нарушил, сволочь.
- Или мне следует сказать, любил, нарушая один из уставов цепных псов? – Эмма слегка ослабила напор, с которым рыжая нажимала на бедную лопатку, - Думал, сможешь отыграться на Роуз, если я тебя кину? А про то, что ты цепной пес, ты тоже забыл?  – в стальном голосе прозвучали фальшивые обеспокоенные нотки.  Злость, смешанная с высокомерием, так и плясала в холодных глазах. Несмотря на все её действия, лицо лицемерки оставалось спокойным.
- Heute wollen wir ein Liedlein singen,Trinken wollen wir den kühlen Wein, - девушка запела, ударив парня сверху по ребрам. Хриплый голос был спокойным и холодным. Начав незаметно покачиваться из стороны в сторону, португалка начала нажимать на ребра. Она хотела заставить его кричатся о боли, о том, что он раскаивается в своих словах и действиях.
- Gib' mir deine Hand, deine weiße Hand,Leb' wohl, mein Schatz, leb' wohl mein Schatz, - это не встреча. Это правосудие. Или называйте её женской местью, как хотите. Холодной и расчетливой. Новый удар ногой прошел по плечу парня. Забавно, но вот имя его она забыла начисто. Ровно, как и фамилию. Жаль, так ночи с ним нельзя забыть. Снова дрогнув, вспомнив бассейн, Фашист с силой надавила на плечо, продолжая петь.
- Denn wir fahren gegen Engeland, Engeland, - в комнате прозвучали последние слова песни.  Прекратив нажимать на его плечо, рыжая наступила ногой на его голову с напором, словно хотела размазать его лицо по полу.
- Увижу тебя около Роуз, то… - на спокойном лице появилась ядовитая усмешка, - Ты ведь знаешь, кто посоветовал ей столкнуть девушку с лестницы? – убрав ногу с его голову, португалка хмыкнула. И с силой ударила по ребрам. Пережила Маркуса, переживет и этого. Поплачет и все будет как надо. Развернувшись, лицемер танцующей и мягкой походкой вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Навсегда. Но из кармана пиджака упала записка на португальском языке.:Ну что ж, Лео, игра на два поля начинается. Наставник увидит то, что я разорвала с тобой связь, но мы ведь знаем, что я хитрая, верно? К слову заводить Роуз в постель не следовало, но ладно, по шее ты получил. И не вздумай отвертеться от связи. 

-------------------- В неизвестном направлении.