Стадион <-

«Господи, почему я такой идиот?». Вопрос важный и чисто риторический. Вопросы в стиле «почему» после восемнадцати лет утрачивают свою непосредственность и поэтому остаются перманентно без ответа. В итоге мы имеем молодых людей с кучей комплексов, скрытых за высокомерием, и с грудой риторических вопросов, на которые никто не хочет давать ответ. А вы спрашиваете откуда деградация идет.
Все то время, пока француз валялся на земле, свернувшись в непрезентабельную позу, он отчаянно боролся только с одним и очень соблазнительным желанием: закричать во все горло. Он отчетливо понимал, что и так уже безвозвратно растерял чувство собственного достоинства и изо всех сил пытался оставить себе хотя бы разум. Казалось, что новый приступ истерии дышал брюнету в затылок. Мышцы сковало в неприятной судороге, от чего у Милорда возникло ощущение, что он не принадлежит собственному телу и оно для него чужое, неудобное, слишком узкое. Он не чувствовал его так, как это чувствует нормальный человек, и это пугало. Абсолютно все мысли перебивал его собственный голос, срывающийся в истерику, яростно кричащий какие-то невразумительные ругательства. Нет, он не проронил ни слова и не позволил ни единому звуку сорваться со своих побледневших губ. Он поступил гораздо проще, ударившись в истерику глубоко и далеко в своем мирке, оставляя все шоу в пределе своих мыслей. Но истерить некогда. Нужно как-то выживать. А начать надо именно с подъема своей пришибленной тушки.
Милорд свято верил в то, что его новый знакомый от души посмеялся и ушел рассказывать о своем подвиге своим друзьям. Ему было бы легче именно от этого, правда. Но вот спустя какое-то мгновение француз почувствовал, что его приподнимают с земли и без особых церемоний водружают куда-то, в не весьма удобную позу. Руки, с силой сцепленные на шее пришлось, пускай и нехотя, разжать, поддаваясь своему, так сказать, спасителю. «Мне не нужна помощь», мысленная реплика, адресованная шатену, но так и оставшаяся не более чем просто мыслью, на мгновение мелькнувшей в его голове. Сил, чтобы сделать глубокий вдох и произнести хотя бы слово, просто не было. А первая и единственная попытка закончилась полным провалом и легким бронхиальным спазмом. «Признай, что ты проиграл, и тебе станет легче», раз за разом произносил разум, пытаясь наставить Милорда на путь истины. Как обычно тщетно. Попытавшись шевельнуть рукой, в неуклюжей попытке придушить странного шатена, юноша вновь потерпел поражение, лишь слегка сцепив хватку, которую можно было принять за объятия. Осознав это и представив сию нелепую ситуацию со стороны случайного зрителя, французу особо остро захотелось взвыть волком и как можно быстрее покончить жизнь самоубийством, методично и как бы случайно напарываясь на все кухонные ножи в столовой. «Мне не нужна помощь, брось меня», да-да, парень все еще пытался мысленно донести до Эйджи свои негодования. Наверное, Деймос является ярким примером именно тех людей, которые произошли от баранов. Как бы больно ему не было, он никогда не устанет биться головой о те самые пресловутые новые ворота. И вот, казалось бы, бараньих рогов уже нет, а рефлекс долбания головой о твердые предметы до потери сознания остался. «Больно». Нет, физической боли он не чувствовал. Любители научной фантастики назвали бы такую боль душевной, но Милорд отказывался признавать существования такого термина, так что предположим, что эта боль была вызвана тотальными разрушениями его волшебного внутреннего мирка. Стены разрушаются, леса сгорают, моря высыхают.
Шатен, который исправно тащил почти бессознательное тело Милорда обратно в колледж, вдруг остановился. «Небось, в морг притащил. И я его пойму. Нечего телу очередного умершего чада валяться у всех на виду. Тело может испортиться и вид моего трупа в гробу будет уже не так привлекателен, каким мог бы быть. Это же так прекрасно. Умереть молодым, когда на твою смазливую мордашку еще может запасть какой-то старый извращенец, любитель быть не такими как все». Дернув рукой, юноша с облегчением осознал, что очередного приступа ему удалось избежать и не пришлось утягивать свою репутацию все дальше и дальше в минус.
- Отпусти. – Хрипло прошептал Милорд, к которому дар речи вернулся всего пару минут назад. Он ведь терпеть не мог чужой жалости к себе, но ненависть в голос он попытался не вкладывать. И у него очень хорошо вышло изобразить полную безучастность. В качестве прогресса стоит отметить, что француз не стал дергаться в попытке самостоятельно вырваться. Даже до него дошло, что в таком положении совершать подобные действа – верх безрассудства и бессмыслицы. – Если притащил меня к моргу, то, как видишь, я еще теплый. – Эта реплика объяснялась тем, что повернуть голову и осмотреться он пока что не мог, так как жуткая боль в шее никуда не хотела отступать, и Деймос все так же продолжал невидящим взглядом смотреть в затылок Эйджи. Вынырнув их своих мыслей, француз, наконец, осознал, что его состояние является достаточно скверным, если суммировать боль в шее, спине, затылке, руке и ноге.

Стрельбище

Вот вечно проявляешь заботу, а потом сам за неё расплачиваешься. Ненавижу. Надеюсь это будет мне уроком - поменьше заботься о других, побольше думай о себе. Блин, нужно было оставить Винсента на поле. Нет же... Проклятое чувство ответственности.
Вопреки всем ожиданием - путешествие прошло не так уж и плохо. Была всего одна попытка сбросить Винсента в канаву и всего две остановки на пятиминутный перекур. В итоге, всего за двадцать минут мысленных проклятий и матюгов – и, наконец, Тайлер добрался до лазарета. И... Тут появилась новая проблема - попытаться протиснуться в узкую и не особо высокую дверь с телом на одном плече и длиннющей винтовкой на другом. Потребовалась определённая ловкость, чтобы всё-таки провернуть операцию не прибегая ни чьей помощи.
Итак, оставляем его тут, да валим к чертям... Хотя... Нет, валим к чертям, а ещё и обоймы заберём с собой - получить пулю в спину будет несколько глуповатым концом.. Особенно моей жизни.
Тайлер всё-таки сумел зайти внутрь и безо всякого намёка на какой-либо интерес оглядел помещение. Признаться, в лазарете он уже бывал, но не как постоялец, а как тот, кто постоянно относил туда Винсента после их... Трений. Да и не было ничего в этом месте особенного - лазарет, как лазарет. Всё те же койки, стены такого отвратного цвета, что у Тайлера где-то в подсознании появилась мысль о суициде. Да уж, некоторые госпитали, которые доводилось видеть Таю раньше, радовали глаз в разы больше. Особенно один полевой госпиталь в Африке, куда Вайта занесло во время его работы. Впечатления - незабываемые; но с тех пор мужчина стал относиться к раздражающей скучности с просто невероятным спокойствием и смирением, с мыслями на тему "Конечно же не идеал, но и альтернатива меня не радует".
В целом мило. Положить его надо бы на самую дальнюю койку - всё равно ещё уйма свободных мест.
ТВайт сгрузил свой бесценный груз на одну из коек, стараясь быть при этом максимально деликатным. Проще говоря, он не швырнул его на койку, а позволил соскользнуть со своего плеча. Освобождение от бессознательной тушки Винсента сопровождалось вздохом облегчения со стороны Тайлера... Хотя бы по той причине, что ему больше не придётся нести 13 килограммовую винтовку на своём многострадальном плече. Ещё, наверное, стоило бы разжиться обезболивающем, но никого подходящего из мед.персонала Тайлер рядом не заметил, а потому, смирившись, решил подождать немного. Всё-таки в его комнате хранился большой запас обезболивающего для бедных. Прекрасного и крепкого обезболивающего, разлитого в бутылки по 0,7 л.
Ну вот и всё. Вряд ли мы ещё когда с тобой увидимся.
Тайлер перекинул винтовку на здоровое плечо, вновь посмотрел на Винсента с ироничной улыбкой, а затем развернулся и вышел из Лазарета, начисто забыв разоружить своего ученика. С определённой точки зрения - Тай уже забыл о нём вообще. И более не собирался тратить ни капли своего времени на того, кто ему абсолютно безразличен.
А теперь надо в комнату вернуться...

----> ( ссылка будет потом )

Всего одно желание. Одно единственное. Повернуть шею и посмотреть прямо в наглые глаза шатена и сказать ему все, что накипело. Большего не нужно! Но и это желание оказалось призрачным и недосягаемым. Взгляд упирался в пол, голова болела, легкие ушибы на руке и ноге наперебой напоминали о своем существовании, а до ушей доносилось два несколько до ужаса похожих голоса. Даже, наверное, абсолютно идентичные голоса. Юноше это показалось слегка странным хотя бы потому, что подобного рода галлюцинациями он никогда не страдал. Большее, что мог сотворить его мозг – это призрак женщины, сопровождавший Милорда на протяжении всей жизни. На этом, собственно, его галлюциноз и заканчивался, так особо и не начавшись. Первый голос без остановок ворчал, с явным удовольствием ругая второй. До ушей брюнета доносились только какие-то обрывистые фразы, бессмысленные предложения и отдельные слова, так же не имеющие никакого смысла. Все это было настолько глупо, что француз наотрез отказывался верить в то, что такой идиотизм происходит в его небольшой черепной коробке, ведь по дороге в лазарет он успешно эволюционировал в серьезного и до мозга костей крутого Милорда, с извечной моськой кирпичом. И правильно, что не верил! Как только брюнет поднял взгляд в надежде просверлить пару лишних дырок в своем спасителе, он увидел далеко не то, что ожидал, и вся крутость и непрошибаемость, вложенная в этот взгляд, улетучилась так же быстро, как и появилась. Все старания впустую. «Разум? Ты там жив? Ты что пьян, скотина? Какого, мать твою налево, корнеплода тут происходит!? Куда я попал и где мои вещи?», думалось французу, когда его взгляд наткнулся на второго шатена, полную копию первого, того самого, которого он встретил на стадионе. И что еще ужаснее так это то, что оба шатена по имени Эйджи стояли (к сожалению, совершенно целые и невредимые) перед ним с таким видом, будто это так и должно быть и подобное явление не должно вызывать у француза совершенно никакого удивления. Суровые будни «Бездны» настолько суровы…
На лице брюнета на долю секунды застыло удивление, но, к счастью, быстро сменилось безучастностью и привычной отрешенностью. Француз по привычке провел рукой по затылку, как бы задумываясь, но тут, же пожалел об этом, так как затылок отозвался резкой болью, а на кончиках пальцев брюнета остались ярко-красные капельки. «Прогноз не утешительный, Милорд. Похоже, нас подставили и это правда, галлюцинации. Веди себя естественно! Сделай вид, будто знаешь все на свете и ко всему готов. Ну, не мне тебя учить, так что приступай. С психически неуравновешенными людьми надо общаться так же, как и они общаются с тобой, совершенно не выказывая удивление. В нашем случае удивление – наша главное слабость. Да уж, разум…. Впервые на моей памяти ты несешь такую ерунду»
– Теперь ты у меня в долгу, симпатяга – Отозвался первый шатен, расплываясь в слащавой улыбочке. Милорд прикусил губу, уже собираясь выпалить нечто остроумное и обидное в ответ, но…
- Ах, так ты предпочитаешь морг, да? Может, хотя бы, спасибо скажешь? Этот идиот, между прочим, дотащил тебя до лазарета. – Вещал второй Эйджи, который был более раздражительным и ворчливым. «Это самая странная галлюцинация, которая меня посещала». Воистину. Француз тяжело вздохнул, набирая побольше воздуха в легкие. Главное – покрепче взять себя в руки и постараться их не распускать. Ну, и ноги тоже держать под жестоким контролем воли разума. В конце концов, можно, как обычно, ограничиться и словесной перепалкой. А в этом, чего уж скромничать, Милорд был хорош. Но сегодня почему-то так сильно хотелось с кем-то подраться, что костяшки пальцев буквально чесались от нетерпения.
- Да, предпочитаю. Там прохладно и тихо. И заткнись ты, наконец, и пропускай свои слова через мозг ради разнообразия. Этого идиота разве кто-то о чем-то просил? – Француз устремил свой взгляд на ворчливого шатена, который без остановки сыпал новыми негодованиями, чем сильно раздражал брюнета. Однако голос юноши был спокоен и холоден как никогда. - Если бы он оставил меня валяться на стадионе, то я был бы благодарен. Я и сам бы прекрасно справился бы со всеми своими проблемами, так уж повелось, что я по жизни не нуждаюсь ни в чьей помощи. И тем более в помощи из жалости. Или нет, знаешь, еще лучше, если бы он просто пристрелил бы меня, то в этом случае я был бы в сто раз больше благодарен, чем за этот позор. Если можешь – так убивай и не задумывайся, в чем проблема!? Это же так гуманно! – У каждого свои ценности, что уж тут говорить. Милорд на секунду запнулся, переводя взгляд на первого Эйджи, с которым он мило беседовал на стадионе. - Или смелости не хватило на большее? – Француз тихо фыркнул, отводя взгляд и кое-как поднимаясь на ноги, при этом слегка пошатываясь от головокружения и ощущения легкой тошноты, и вздыхая от боли в ноге. «Вывихнул, а не сломал, ох счастье-то, какое!». Спустя всего минуту Дей вновь обратил свой взор непосредственно к двум шатенам, которые стояли прямо перед ним и демонстративно похлопал в ладоши, склоняясь в легком полупоклоне. – Поздравляю! Я давно не был так нагло и подло унижен. Гордись и труби о своем подвиге на всю страну!  И что же тебе теперь нужно от меня, Гелий? Мне спасти тебе жизнь? Обойти «Бездну» пять раз, стоя на руках? Отдать деньги? Может приготовить ужин? Или переспать с тобой? – Безразлично отозвался Милорд, сверля взглядом шатена, вкладывая в этот процесс как можно больше презрения. Тем временем в лазарет перетащили еще одну интересную тушку, истекающую кровью и не подающую признаков жизни. Узнав в этой тушке лидера оппозиционеров, француз с силой прикусил губу. «Вот только его тут не хватало», подумал брюнет, а желание вновь ударить шатена стремительно росло, хотя вид покалеченного лидера оппозиции – несказанно его веселил и как-то даже расслаблял.

А тем временем, темноволосая тушка продолжала подавать признаки жизни, но уже более отчетливые, и, если Эйджи этот факт радовал, то Лиона, кажется, злил. За относительно продолжительное время, которое прошло с того самого момента, как появилось его второе «я», Ли потихоньку переставал тихо сносить все «помои», какие на него вываливали его одноклассники. Поначалу он просто одаривал ледяными взглядами, которые пугали еще сильнее, когда Эйджи добился популярности в школе, немногие дети знали про множественные личности парня, ведь никто не понимал с чего шатену злиться, на самом деле просто внезапно менялась доминирующая личность, и, непонимающий шуток Лион реагировал не так, как Эй. Со временем, ледяные взгляды совершенствовались, к ним добавлялись ругательства и прочие излишества…
- Ну, мне показалось, что в морге для тебя слишком уж холодновато, - произнес Эйджи, начав выслушивать речь брюнета. Шатен ощущал себя крайне неприятно, мало того, что его отчитывал он сам, так это происходило еще и прилюдно, да и поведение нового знакомого, так же, не улучшало настроения. – Рад, что вы сошлись во мнениях, - недовольно заметил юноша, в ответ на то, что и Лион, и «Милорд» назвали Эйджи идиотом, - видимо, вы неплохо поладите друг с другом, - пытался отшутиться он, сдерживая накапливающееся недовольство.
- Он вечно лезет, куда его не просят! – пришла очередь Лиона. – Если бы он хотя бы иногда прислушивался к голосу разума, то мы бы не оказались в этом Богом забытом месте, из которого есть одна дорога, и эта дорога ведет в Ад, - обе личности шатена, исключая третью, верили в существование Ада и Рая. Конечно же, попасть им хотелось Рай, и где-то глубоко в душе, им верилось, что они попадут туда, но почти все надежды рухнули после появления третей личности и попадания в «Бездну».
- Что-то я сомневаюсь, что ты обо всех видах помощи слышал, - Эйджи пытался игнорировать недовольного Ли, и слушал брюнета, который вызывал к себе сочувствие. – Ты так хочешь умереть? – голос Аргентума стал холодным, лишенным веселых ноток, которые звучали ранее. – Лично я не хочу раньше времени переступить врата Ада, потому что я все еще надеюсь искупить свои грехи, перед тем как попасть на тот свет, - в ответ на озвученную вслух мечту обоих шатенов, Лион удостоил своего брата по разуму леденящим душу взглядом, хотя и промолчал. – А вообще… Да! Мне не хватило смелости пришить тебя, сомневаюсь, что хватит в будущем, так что, если ты ищешь кого-то, кто бы прервал твою нить, то это точно не я. Как ты не старайся меня разозлить, но я никогда не смогу лишить человека, каким бы он сквернословом ни был, жизни, - данные слова были сущей правдой, Эйджи не мог убить человека. – А вот он, - кивок в сторону Лиона, - вполне возможно, - очередная правда, хотя и сомнительная, неизвестно насколько нужно было рассердить и оскорбить Ли, чтобы тот был не в силах сдерживать третьего брата по разуму, который был лишен любого здравого смысла, действовавшего лишь по велению своих инстинктов и желаний. Что бы ни творилось в каштановой голове, все равно, главный контролирующим лицом являлся молчаливый Лион, именно он находился всегда под напряжением, сдерживая накопившийся гнев, подавляя некоторые опасные для окружающих инстинкты, к сожалению, чаша терпения имеет свои края, и однажды она переполнилась... Эйджи же был беззаботной личностью, он развлекался, общался, страдал фигней, делал все, что ему хотелось, в тоже время, давая отдохнуть Ли.
- И откуда берутся такие упертые бараны? – вопросила недовольная иллюзия Сильверберга. – По-моему, безвозмездная помощь, о которой даже не просили, все равно, заслуживает благодарности, - «как ты любишь читать нотации…» - Да и потом, с какого черта ты взял, что этот даун решил помочь тебе из жалости? Или ты о других эмоциях вообще не слыхал? – негодование могло длиться бесконечно, его нельзя было заткнуть просто так. – Будет тебе известно, что оно – кивок в сторону Эйджи, - беспокоилось о твоем здоровье, - так оно и было, но Лион тоже умел волноваться о таких вещах, просто он был асоциальным типом, поэтому не умел проявлять данных эмоций, зато научился их подавлять.
- Пфф, - недовольно пропыхтел Эй, который терпеть не мог, когда все его чувства выставляли напоказ, ведь он был крутым! – Заткнись уже… вон, смотри, Винсента притащили, - попытка сменить тему, - наш бесстрашный лидер! – никто даже глазом не повел.
- И что же тебе теперь нужно от меня? – хоть кто-то удосужился сменить такую деликатную тему, - …или переспать с тобой?
- О! – голос развратника вновь обрел свою живость. – Слууушай, а мне нравится эта идея, - шатен разразился веселым и громким смехом, который мог разбудить даже бессознательного Винсента на соседней койке. – Но, блин, мы не состоим в романтических отношениях, - вроде как разочарованно, - для меня важны чувства! Да и ухаживания мои ты отверг, - кислая мина, - Лииии, - жалобно, - я ему не нравлюсь! Как так? – никому из парочки не требовалось ничего от брюнета, а Эйджи, вообще уже забил болт на все это и, снова, стал жизнерадостным, лишь бы его «братец» не стал опять его смущать.
- Твою же мать… когда же ты повзрослеешь, - Лион только развел руками и растворился в воздухе, оставляя шатена с брюнетом…
- Вы там живы? – голос мужчины заставил вернуться к реальности. За время разборок, шатен даже не сразу заметил, что лидера «оппозиции» вовсю осматривает местный хирург.
- Добрый день, сэр, - милая улыбка, - ну, со мной все в порядке, - улыбочка стала немного натянутой. – А вот этому, - кивок в сторону брюнета, - думаю, что нужен осмотр, он нехило навернулся, держался за шею, - Эй стал размышлять о том, что же мог повредить «Милорд». – Возможно, он повредил что-то еще, например… - не став произносить это вслух, паренек указал на голову. Конечно, француз сквернословил еще до своего падения, но кто знает, может быть ситуация могла усугубиться… - И, еще… - шатен слегка замялся, - у вас есть чем скрыть синяки? А то директор меня обезглавит, если заметит…

Из этого занимательного разговора, который совсем недавно завязался, можно было бы утащить много интересной и компрометирующей информации и с поразительной алчностью распродать их, если бы итальянец был бы очень важной фигурой, проживающей на территории колледжа. Ну, а так как он был самым обычным и заурядным учеником (по крайней мере, сам брюнет именно так и думал), то всем, как оказалось, пофиг. Хотя нет, не пофиг, постойте. С каждой минутой, проведенной рядом с этим субъектом, Милорд понимал, что никак не может определить свое отношение к этому миловидному шатену. Юноша терпеть не мог эти ужасные моменты, когда на его пути попадается человек, которого нельзя просто ненавидеть/дружить/любить нужное подчеркнуть. Почему в жизни всегда все так сложно? Если ненависть, то с долей симпатии. Если дружба, то обязательно с капелькой двуличности. Если рассматривать случай именно с Милордом и Эйджи, то тут, скорее всего, сказалось раздвоение личности последнего и столь удачное настроение первого. Циник встретил себе подобного! Что же может быть лучше? А вот жизнерадостный и вечно улыбающийся Эйджи бесил его. Каким же психом надо быть, чтобы оставаться жизнерадостным в таком-то месте? «Ну, у меня же получается… просто сегодня не с той ноги встал. Говорил же, что надо с левой вставать и одевать левый кед вместо правого!»
Голова раскалывалась на части с такой поражающей активностью и силой, что создалось впечатление, что в черепной коробке брюнета поселилась стая дятлов по имени Вуди. До ушей француза доносились только отдельные фразы шатена, которые каким-то образом могли его сильно заинтересовать. Большую часть болтовни своего нового знакомого он старался пропускать мимо ушей, так как отвечать на все реплики он замучается, да еще и голова болела настолько сильно, что впору завыть волком, ну и плюс ко всему француза слегка подташнивало.
– Ты так хочешь умереть? – Именно эта реплика шатена так остро врезалась в разум, заставляя француза задуматься. Хочет ли он умереть? «Я и сам не знаю, парень. С другой стороны, если бы хотел, то не стал бы так отчаянно цепляться за старушку жизнь тогда, когда меня чуть не размазали по стенке в тюрьме», подумал француз, машинально проводя рукой по грубому и глубокому шраму на лице.
- Если бы хотел, то уже давно бы покончил жизнь самоубийством, методично бросаясь под полицейскую машину. – С этими словами француз вновь присел на кушетку, так как в этот же момент лазарет посетил добрый дядюшка в белом халате, которого тут так сильно не хватало. Бежать и строить из себя героя? Зачем? Уж лучше подлатать свои небольшие раны, а показать себя с наихудшей стороны мы еще не раз успеем. Опустив взгляд и сосредоточившись на своих старых и пыльных кедах, Милорд продолжил. – В чем же тут тогда логика, да? Объяснять долго не буду, скажу лишь банальную и не блещущую интеллектом фразу: тебе не понять. И вообще я передумал... не пропускай слова через мозг, оставляй их там и помолчи. Слишком много шума создаешь – Произнес юноша, внимательно разглядывая напольное покрытие помещение и задумчиво водя ногой по стыкам между кафельными плитами. Разумом овладевал товарищ флегматик, постепенно усмиряя пыл своего циничного соседа, заставляя тем самым Милорда вести себя более адекватно. Как всегда своевременно.
- Мне не хватило смелости пришить тебя – гордо заявил итальянец, продолжая еще что-то бормотать, но брюнет вновь перестал его слушать, всего на секунду задумываясь. «Жалкий. Трус. Знаешь, Милорд, а ты такой же. Хватило бы у тебя смелости убить своего отца и его новую жену, если бы не Джульетта? Не знаю,… наверное, не хватило бы…», думалось юноше. Убивать в состоянии аффекта – всегда легче, чем в здравом уме. А вот убивать человека именно в состоянии полного здравия своего ума, Милорду еще не приходилось.
- Или ты о других эмоциях вообще не слыхал? – Вновь донеслось до ушей брюнета. Юноша лишь хмыкнул, лениво поднимая голову, попутно убирая с лица надоедливую челку. Милорд уставился на ворчащего Лиона, буквально пронзая того своим разноцветным взглядом (ведь помним, что повязка осталась где-то на стадионе). – В яблочко, старик. Вообще не слышал. – Глубоко и тяжело вздохнув, француз перевел взгляд на противоположную белоснежную стенку, с интересом ее изучая. Рядом пролетела призрачная леди, усаживаясь рядом с юношей на кушетку и протягивая к нему свои тонкие бледные руки. Леденящее и противное ощущение с головой захватило Милорда, отчего тот судорожно задрожал.
– Но, блин, мы не состоим в романтических отношениях, для меня важны чувства! Да и ухаживания мои ты отверг. – Вновь произнес знакомый голос, отзываясь на самое спонтанное и глупое предложение брюнета, которое он когда-либо делал. Милорд всего на секунду забыл о том, что у его нового «приятеля» если не совсем традиционные сексуальные наклонности и вот уже сильно жалел о своей забывчивости. Но паренек его позабавил, этого не отнять. Француз, искренне стараясь не смеяться, прикрыл рот рукой, в призрачной попытке скрыть свой приток хорошего настроения. – Чувства? Слушай, парень, я тебе всего лишь секс предложил, а не руку и сердце, расслабься. – Брюнет вновь перевел взгляд на своего «спасителя», ожидая увидеть и его наглого брата-близнеца, но тот стоял в гордом одиночестве рядом с кушеткой, на которой покоился француз и его призрачная спутница. «Точно галлюцинация…»
- Вы там живы? – Раздался третий, незнакомый и такой внезапный голос, что юноша слегка подпрыгнул на своем насиженном месте от неожиданности. И только Милорд собрался рассказать о своих недугах, как его поток мыслей прервал голос шатена. «Я похож на глухонемого!?», подумал юноша и махнул рукой, как бы говоря: «ну да, что-то типа того, что сейчас сказал этот... хороший парень». Кстати, немногословность брюнета отлично объясняется наличием дикой головной боли и весьма неприятной галлюцинации в виде ледяной призрачной леди под боком.

---
P.S. Для доблестного хирурга.
У этого французского пациента легкий вывих лодыжки и запястья, легкая, но затянувшаяся на много дней послеоперационная боль в шее, плюс разбил голову на затылке и от этого возможно микро сотрясение ~

Лишившись иллюзорного присутствия Лиона, шатену стало немного полегче, поскольку теперь отчитывать его могли лишь в мысленной форме. Дело, конечно, тоже не самое приятное, зато почти не смущало, а лишь слегка раздражало. Да и вообще, сознание Эйджи сейчас четко ощущало, что его меланхоличный «брат» спит, значит, тем более, волноваться не стоило, можно было вернуться к своему легкомысленному поведению, тупить, умничать, флиртовать, плевать в потолок, страдать всякой фигней. Между тем, хирург осматривал брюнета и пояснял некоторые проблемы, с которыми тот столкнулся после своего мегаманевра на скамейке. Очевидно, что Боженька решил наказать столь агрессивные действия, направленные на человека, который не желал ничего плохого, просто пообщаться, завести новое знакомство, может быть еще что-то…
- В следующий раз, будь поаккуратней, каратист, - прошептал Эйджи, придвинувшись совсем близко к Милорду. – А то, как знать, вдруг мне взбредет в голову понести тебя на руках, как принцессу, - лицо шатена озарила обворожительная улыбка, а голос был полон веселых ноток. Вся ситуация, даже не смотря на возможное телесное наказание со стороны директора, забавляла итальянца. Один фиг, ему вечно доставалось, по разным причинам, а тут, хотя бы, какое-то развлечение. – Или ты предпочитаешь именно такое положение?
-… увы… - «облом», прозвучало в каштановой голове.
- Хреново дело, - реплика хирурга слегка отвлекла парня, заставив разочарованно вздохнуть. – Тогда, сам что-нибудь придумаю, - не в первый раз же. – Это не обязательно, мази у меня целый стратегический запас, для непредвиденных случаев, - кстати, данные непредвиденные случаи наступали каждый день, то они с Анной подерутся, то директору что-то не понравится, то какая-нибудь опасная тренировка, которая заканчивалась не только синяками… В общем, из-за всего этого, некоторые медикаменты были припасены юношей специально, не бегать же в лазарет каждый день, хотя бы два-три раза в неделю… Так оно и стало, благодаря запасам, количество посещений лазарета слегка сократилось. – Но, все равно, спасибо за беспокойство, - вежливо поблагодарил Эй. Хорошие отношения с медперсоналом – были залогом более или менее долгой жизни, если, конечно, говорить о сроках в пределах «бездны».
- О? Машина? Да еще и полицейская? – вскинув брови, итальянец окинул шокированным взглядом брюнета. – Неужели не было более эстетичных идей? Даже и не знаю, - стал размышлять юноша, - да, хотя бы, спрыгнуть с небоскреба, чтобы твои прекрасные мозги, - неизвестно было насколько прекрасны у Милорда мозги, но пофиг, - соскребали с асфальта… Хотя, если подумать, то машина тоже неплохой вариант, но только если из-за этого произойдет огромнейшая авария… резкие тормоза, звуки столкновения, взрывы, - Эйджи не стремился умереть, но ему всегда хотелось, чтобы его смерть была сколько-нибудь фееричной. – Что-то я увлекся, - пришлось немного помотать  головой, чтобы отбросить черненькие мысли, которые начинали набирать свои обороты.
– В яблочко, старик. Вообще не слышал, – челюсть не выдержала сей фразы и на мгновение отвисла.
- То есть как? – отвисшая челюсть была аккуратно поставлена на место. – Совсем, совсем? Их же много разных… Дружелюбие, человечность… доброта, на худой конец, - невольно в каштановой башке стали проводиться сложные размышления. «Ну, то, что у него с головой не совсем порядок – это ясно, иначе бы он и не попал бездну. Но не знать о таких чувствах – бред, либо он мне нагло врет, что вполне возможно, либо все крайне печально» - не исключалось и что-то среднее. – Хочешь, займусь твоим обучением? – дважды приподняв и опустив брови, словно какой-то развратник, произнес парень, расплывшись в улыбке, кстати, не имею в виду ничего полшлого.  – Но только если ты пообещаешь не распускать свои конечности, в особенности ноги, - парень сдерживался, чтобы не засмеяться, - поранишься еще.
Общение с агрессивным брюнетом забавляло, как никогда. Находясь в «бездне» за какое-то время можно было забыть про такие прекрасные вещи, как смех и улыбка, но благодаря этому типчику на койке, они вспоминались. А ведь утро было не самым приятным… встал не с той ноги, всякие сволочи в душевой, двадцать кругов… зато день набирал весьма положительные обороты, еще чуть-чуть и Эйджи разразится громким смехом, который был бы не уместен в лазарете, хотя, всяко лучше, чем депрессивные настрои и матюгания больных, которые обычно здесь звучат.
- Так, все-таки, ты мне предлагаешь секс, да? – смерил брюнета оценивающим взглядом, словно видел в первый раз. – Хммм… - сложил руки на груди и склонился к Милорду ближе, чтобы лучше рассмотреть. – И не стыдно тебе? – внезапная смена настроения. – Предлагать такое приличному парню! Постыдился бы! - он сделал брюнету легкий щелбан по носу, в момент, когда хирург отвернулся. – Доктор, вы это слышали? Этот больной предлагает мне секс!! МНЕ!! В лазарете!!! Ты бы мне это еще в морге предложил! – для пущей драматичности Эйджи с помощью иллюзий сделал так, что его щеки сильно покраснели от «смущения». – О, если бы только моя мамочка слышала такое, - «ей бы было глубоко параллельно» - Я не знаю, может у вас так принято, но надо же думать, хоть иногда!
- …расслабься… - прозвучало из уст Милорда.
- А, вот, рука и сердце уже другое дело, - отдышавшись и немного успокоившись, продолжил шатен. – Но голубые браки запрещены во многих странах, да и потом, достоин ли ты моей руки и, тем более, сердца? Ты же сам говорил, что извращенец, каких свет не видывал, - вспоминая реплику, про совращение малолетних и еще кого-то, напомнил Эй французу. – Нет, нет, нет… надо сначала узнать друг друга, иначе я ну никак не могу, как бы ты этого не хотел, - пригрозил пальчиком итальянец.
Да, да, да, все верно, когда его что-то забавляло, он начинал валять дурака еще больше, и остановить его было весьма сложно…

>>> покинул лазарет

Отредактировано Leone (2012-08-31 13:48:22)

Винсент молча выслушал рекомендации врача, прикрыв глаза. Не двигать рукой – это выбивало парня из колеи, но в силу страшной усталости Хелл даже на эту тему не смог долго злиться, печалиться и вообще испытывать какие-то отрицательные эмоции. Все проходило под девизом «okay», потому что слушать сухой заученный текст, просто само по себе скучно, а учитывая, что это говорил человек, который только что тебя спас, то и возражать здесь не было смысла (признаться, это бы ни к чему не привело, хирург-то тут каким боком?). Альбинос молча сидел на кушетке, слабо поглядывая на иглу в вене. Вытащить он сам ее никак не мог, левая рука была полностью обездвижена. Если только зубами вытащить эту иглу и валить из этого места…- «Ви-ви, ты и иглы ешь?»- с любопытством задала вопрос Алиса, от чего юноша практически незаметно улыбнулся. Милая все-таки эта девчушка была. Хоть как-то разбавляла отвратительную атмосферу суровых будней и выходных в «Бездне». Да уж, в этом месте не только штукатурку с иглами есть начнешь. Тут уже даже люди становятся местной пищей…
Хирург протянул упаковку каких-то таблеток Винсу и сказал, что это сильное обезболивающее. Юноша спокойно поднял глаза на врача, медленно взял в руку сей «подарок» и стал еще больше прежнего сверлить иглу злополучной капельницы – даже убрать в карман что-то не было возможности.
Опять инструктаж, который Хелл выслушал так же молча. Никому не давать таблетки, будет хуже – беги ко мне, и вообще живи, парень, просто потому что мне лень с тобой возиться (ну, что-то примерное мог изречь этот человек по мнению альбиноса). Судя по всему, это обезболивающее относилось к категории наркотических веществ. Среднестатистический киллер «Бездны» бы такому дико обрадовался, а юноша же только хмыкнул. Таблетками он будет давиться только из-за боли, но никак не для того, чтобы словить каких-нибудь розовых слоников, обнимающих радужных поняш.
Парень уже по-настоящему чуть не потянулся к игле зубами, надеясь освободиться и уйти, чтобы не слушать речи Лиона, который так и хотел, видимо, услышать голос лидера. А тот терпел, стараясь не прислушиваться к этому бреду. Но всему же есть предел…
Вскоре хирург все-таки вытащил иглу из вены больного и переключился на другого парня, который был за ширмой и относился к славной группировке местных крыс. Но Хелл никого же не осуждает, каждый выбирает свой путь. В этот момент, Винсент спокойно вздохнул, запихнул безымянные таблетки себе в карман, к сигаретам и еще какой-то мелочи, пытаясь заставить себя встать. У него было много дел, хотя добрая половина из этого списка уже мило так помахала юноше ручкой – где-то альбинос просто опоздал, а где-то ему не позволяло его физическое положение (хотя, это его мало волновало, поэтому отменять поход куда-то Цербер в силу своих повреждений и усталости не собирался).
В общем, в конце концов, наслушавшись реплик Лиона настолько, что уже просто тошнило об одном упоминании слова «отношения», которое теперь связывалось только с голубизной и «цепными псами», Хелл встал – медленно, даже немного скрипя зубами и шипя от боли во всем теле. Шаг за шагом, альбинос пересек помещение, добравшись до двери, задержавшись у Сильверберга, которого хорошенько так прожег взглядом, изрекая:- Будешь так орать, скоро сам в морге окажешься…- Кивая в сторону хирурга - сказать, чтобы тот был в диком восторге от этих разговоров, Цербер не мог. Альбинос-то сейчас уже свалит, и не будет слушать продолжение всей этой истории, а вот врачу придется познавать особенности мужской любви дальше. Конечно, не Винсенту судить все эти отношения между этой парочкой, но, БЛЯТЬ, МОЖНО ОБСУЖДАТЬ ЭТО НЕ ПРИ ЛИДЕРЕ «ОППОЗИЦИИ»?! Он и так уже смирился с тем, что оппозиционер как-то общается с «цепным», но уже на гомосексуализм переходить… это, кажется, было слишком для понимания альбиноса. Нагло, слишком нагло… Хотя, это же «Бездна», здесь вообще нет смысла зарекаться на эту тему.
В конце концов, Винс все-таки оказался у выхода, открывая дверь, но тут (да лааадно, во второй раз?) на пороге его встретила, как вы думаете, кто? ДАША, БЛЯТЬ, БЕЛОВА с разбитым носом! «Мистер кирпич» молча смерил ту взглядом, внутри беснуясь на тему того, что «оппозиция» вновь засветилась в каких-то разборках и лидер об этом ничего не знал. Конечно, там еще было примешено беспокойство – все-таки с этой особой Цербер общался достаточно близко, знал ее хорошо, можно сказать, доверял ей, в принципе, будучи уверенным, что та его не подведет. И раз она так получила, то это может говорить о том, что и у самого Винса, скорей всего, скоро всплывут проблемы, касающиеся стычки двух сторон. А он-то надеялся на мирное сосуществование… ага, ЩАЗ.
Да, Хелл ненавидел «цепных», но сдерживался, смиренно молча, старясь просто не вступать с теми в какие-то диалоги и даже мысленные контакты. У «оппозиции» были другие цели. ДРУГИЕ, бля, ну, почему сами «псы» этого никак не могли понять, считая, что у «беглецов» нет мозгов, и что таких надо обязательно атаковать? Да где же логика?! Судя по всему ее и не было, как-никак, а в верхушке сидели бабы, явно обделенные вниманием. Сказать грубо, недотраханные, ну или наоборот, пере…
Но не Винсенту судить этих несчастных. В конце концов, что это даст? Ну, скажет он, что эти особи идиотки и тп, но это только вызовет череду конфликтов, которые совершенно не нужны «оппозиции», особенно, когда лидер находится в таком состоянии. Основные противники этой группировки были наставники и вся администрация (все МО, короче). Сбежать поодиночке тут мог практически каждый, кому природа подарила хоть немного мозгов. Проблема была в другом. Раз это группировка, то надо было вытащить в один момент практически всех, при этом оставаясь уверенным, что хотя бы часть из этих беглецов потом выживет и найдет себе пристанище. Хотя, в этом плане альбинос уже догадывался, что он мог бы сделать. В конце концов, десяток головорезов (так или иначе, народ-то все равно в «Бездне» как-то воспитывался) тоже могли быть достаточно опасны (неужели?!). Скрываясь, некоторые бы, которым уже было нечего терять, просто могли начать косить сотрудников МО, заниматься грязной работы против «Бездны». Понятно, дело маленькое по сравнению с масштабами организации, но в посиделках «до поры до времени», сходя с ума в каком-то подвале после пребывания в клинике, Цербер не видел никакого смысла. Если уж выбираться, - то вместе и преследуя последующую цель, чтобы потом, увидев мир за решеткой не разводить руками, понимая, что в побеге не было смысла. А еще чего круче, вновь оказаться в психушке или в тюрьме. Да кому это вообще надо?! Если воевать, то и за территорией клиники. За свободу не только себя, но и других, которые еще не успели оказаться в «Бездне» - многие были совершенно невинными людьми, убитыми стечением обстоятельств.
Обо всем этом можно думать очень долго, уходя в нирвану, заглатывая обезболивающее, данное хирургом, пачками. Все это было в голове Винсента постоянно. Он не хотел быть гонцом за пустыми мечтами. Он должен видеть свое будущее, он должен идти к намеченной цели, он должен пойти по единственно-верному пути, он не должен ошибиться. Он не должен тянуть за собой других на верную смерть. Если уж и выбираться, то так, чтобы потом не жалеть об этом. Наверное, так и должен думать лидер.
Но вернемся в лазарет. А точнее, в коридор, где милая Дарья расселась на полу, словно струсив перед страшным и злым врачом. Винсент все так же молча присел на корточки (при этом он осознал всю суть своего идиотского поступка, болью отдалось все тело, хотя и слабой, спасибо вколотым антибиотикам) и взял девушку за подбородок, рассматривая ее повреждения с видом редкого ценителя. Холодный взгляд на секунду стал выражать беспокойство, но это было совсем недолго, возможно, Белова этого даже и не заметила. Потом цепкие пальцы отпустили оппозиционерку, альбинос глубоко вздохнул.
- Живо в лазарет.- Процедил сквозь зубы Хелл, медленно вставая с помощью плеча девушки, не сводя с той глаз.

Отредактировано Vincent (2012-07-23 14:32:11)

- «Это чего ты так покраснела, жэнщина?»- мысленно задал вопрос Винсент, смотря на вспылившую Белову. Почему-то в голову пришли мысли только о высокой температуре и именно о ней. Юноша даже дотронулся пальцами лба девушки, надеясь, что он ошибается. Кто знает, может, какая-нибудь ядовитая тварь отравила Мятежную, и сейчас ее нужно срочно спасать, а они стоят-сидят у дверей этого самого места спасения и смотрят друг на друга, ничего не предпринимая. Не хотелось все-таки, чтобы Белова отбросила лапки прямо сейчас, когда ее, кхм, помощь невероятно нужна. Да и вообще, человек-то она неплохой, жалко даже.
Слушать слова девушки было смешно. Нездоровый он… пусть на деревьях тренируется…- «Тебя удивить, Даша? Я обнимался с деревом, и оно не ответило мне взаимностью. Вот такой я горе-любовник…»- в душе Хелл искренне засмеялся, расплываясь в немного грустной улыбке. Догадливая какая у него напарница… Но ничего, на лице юноши ничего не было. Камень.
Тем временем, девчонка отбрыкивалась от лазарета. Винс был, признаться, удивлен. Ему казалось, что в «Бездне» бояться таких вот мест, было сродни страху перед раем. Ведь только в лазарете ученики могли хоть немного отдохнуть, ощущая себя в безопасности, частично мнимой. Страх перед спасением тела был явно необоснован. Уколы – это, наверное, меньшее, что можно познать в «Бездне». Обычно учеников используют, как игрушку для битья – в них стреляют, их режут ножом, толкают с лестниц, душат, бьют, убивают. А в случае Даши это был всего лишь осмотр. Ну, приложат ей лед к переносице, ну сотрут ей кровь, и что? ЧТО В ЭТОМ ТАКОГО?! Походу, это только вот таким мелким девчонкам было известно.
Хелл немного нахмурился, чуть наклонился и взял девушку за руку, таща ту за собой, пинком открывая дверь. Не слушает так, будем затаскивать силой. А тот факт, что от таких действий Цербер сам чуть не свалился на пол, уже парня не особо волновал. Поступок Беловой был достаточно глуп, чтобы его оценить, а потом протолкнуть девушку к хирургу.
- Очередная падшая на ступеньках.- Хмыкнул Винс, пропихивая оппозиционерку вперед, скрипя зубами от боли в теле.- Посмотрите ее…- альбинос посмотрел на Лиона, осознав, что тот сейчас снова начнет пороть чушь про отношения с этим «цепным», и снова перевел взгляд на несчастного хирурга,-…побыстрей.- Протянул юноша, а потом тихо добавив,- Пожалуйста.
Это было уже высшей просьбой. Культурно попросить человека о чем-то – совершенно не в духе Винсента. И все это ради того, чтобы не слушать этот голос Сильверберга. В какой-то момент в глазах юноши можно было прочитать совершенно не свойственное Церберу чувство своей беспомощности. С его видом это даже жалость вызывало. А он так надеялся на то, что сейчас пойдет к себе и немного поспит…
После того, как Дарья все-таки оказалась на территории лазарета, Хелл спокойно отошел к двери, прислонившись здоровым плечом к стене. Глаза прикрылись, губы сжались. Бесшумный вздох, пальцы начинают перебирать цепь Маузера, который считался пистолетом правой руки. Тихий звон разрушал все представление о спокойном Винсенте. Было видно, что он о чем-то думал, причем о чем-то очень серьезном. Дела поворачивались в последнее время самым наихудшим образом. Сейчас юноша бы совсем не удивился, если бы узнал о том, что его людей где-нибудь приперли к стенке, а те устроили ответный мордобой. Тогда в лазарете определенно не хватит коек.
«Что могло случиться с Дашей?»- этот вопрос определенно не давал покоя альбиносу. Мятежная не относилась к категории тех безумных, которые постоянно лезли в бессмысленные драки или, как Графиня, падали, запинаясь об ступеньки-порожки-камушки-диадемки-рапиры, испуская пары тошнотворного и бессмысленного пафоса, травя окружающих. Белова так же не относилась к истеричкам, которые прыгают на какой-нибудь скамейке-суку-перилах-окне-столе и прочем, а потом теряют опору под собой и летят вниз, сворачивая свои драгоценные шейки. Если уж Дарья получила в нос, то она повстречалась с тем, кто остер на язык или, блиан, просто смертник, который успел сбежать до того, как Белова очнулась от удара.
Кто ж мог подумать, что окажется так, что Мятежная встретит именно этакий микс… но об этом, однозначно, позже. Главное то, что тот человек еще успеет получить от девушки сполна, потому что, насколько знал Винсент, та не прощала таких поступков, потом мстя так, что содрогалась, если не вся «Бездна», и даже не «оппозиция», то Хелла передергивало – это точно. Смотреть на то, как вот эта девчонка кого-то избивает – достаточно странно. Внешность все-таки у Даши была совершенно не предназначающаяся для таких поступков. Но говорят же, что обманчиво все это, как и в целом, первое впечатление. Благо, альбинос знал девушку уже достаточно, чтобы привыкнуть к ее особенностям характера.
- «Лечить девочку надо… сковородками!»- Запричитала Марта, отчего Винсент даже глаза открыл. Все-таки второй голос был самым непонятным для Цербера. Какого лешего? Причем здесь сковородки? Парень никогда не увлекался такими вещами, ему вообще никогда не было до этого дела. Он даже готовить-то не умеет! Но Марта все равно появлялась, звеня в ушах своим особенным, истеричным голосом женщины в годах. И частенько было слышно, как другие галлюцинации тихо посмеиваются над безумной в голове безумного. Алиса частенько чего-нибудь добавляла, но почему-то в этот раз даже она промолчала.
Хелл хмыкнул и поднял голову в сторону оппозиционерки.- «Ну, скоро там?»- мысленно спросил парень, смотря в спину девушки. Хотелось поскорее выбраться из этого места и все выяснить, а то так Винсент сам себя изведет такими методами. Знаете ли, это не особо радужный прогноз.

Отредактировано Vincent (2012-07-23 21:44:08)

Юноша вдруг очень сильно пожалел о том, что намеренно вел себя неадекватно в детстве и не успел окончить школу и поступить в колледж. Выучись он на врача, то без особого труда смог бы выхватить нужный препарат, в больших дозах убивающий насмерть, из запасников лазарета и вколоть его этому милейшему болтливому существу, которое никак не желало униматься. Ярость, хранящаяся где-то в глубине сознания француза, стремительно закипала, норовя вновь вырваться наружу и заставить Милорда распустить руки. Он и сам не могу понять: откуда такая ненависть к совершенно незнакомому человеку? И видимо эта сторона характера француза останется загадкой даже для него самого. Брюнет забросил мысленные попытки понять и простить самого себя и твердо решил, что нужно сосредоточиться на своем внутреннем спокойствии. Морда кирпичом, игнорирование посторонних звуков и странных личностей – залог успешного выхода из лазарета без получения новых и более тяжких ранений, но уже от доблестного хирурга. Хотя о чем это я? С нашим-то топографическим кретинизмом…
- Дружелюбие, человечность… доброта, на худой конец – донеслось до Милорда. Кажется, шатен продолжал язвить и дальше, но француз уже не слушал его, лишь тихо нашептывая себе под нос: - Всего лишь пустые слова, лишенные всякого смысла и  воплощения в реальном мире. – Можно подумать, что эту фразу, словно скороговорку, он выучил только тогда, когда попал в «Псы». Но это совершенно не так. Современные герои настолько суровы, что у всех поголовно несчастное детство и отсутствие эмоций с самого детства. Что? Не все такие? Ну, по крайней мере, Милорд был именно таким героем дешевой жизненной пьесы.
- Хочешь, займусь твоим обучением? – Вновь произнес надоедливый юноша, демонстрируя чудеса мимики истинных извращенцев. Француз лишь тихонько фыркнул. Конечно, его могли не понять и не поверить его словам, но… «Маленький наивный раб», да-да, именно так. – А не боишься лишиться нескольких конечностей в процессе? – Пробурчал Милорд, искоса поглядывая на оппозиционера. И какого черта он продолжает отвечать ему? Ведь общим решением всех извилин было принято: послать юнца в черный список и перестать улавливать сообщения, льющиеся из его уст. Магия, товарищи.
Тем временем относительно добрый дядя в белом халате основательно принялся за осмотр помятой тушки француза и, о черт, этот тоже болтал практически без умолку, тем самым травмируя ушибленный мозг Милорда еще больше. Пытаясь осмыслить до конца: что же, черт возьми, от него хотят, юноша на минуту закрыл глаза, словно сосредотачиваясь на чем-то. Нет, правда, с больной головой усвоить суть из такого потока слов – очень трудно.
- Нет, со зрением все в порядке. Голова кружится, но не сильно. Больше ничего. – А боль в шее, и два вывиха можно и проигнорировать до поры до времени. Тем более юноше просто не терпелось уйти из этого помещения. И совершенно неважно куда именно. Главное – уйти. С гордо поднятой головой. Обязательно. А пока в голове зарождался гениальный план тихого и мирного побега, тело смерено выполняло команды, полученные от дядюшки в белом халате. Пройдись туда, повернись так, сделай это. Нет, он особо не задумывался над действиями, оставляя все на пресловутые рефлексы. Но, увы и ах его обман был обнаружен и врач, не забывая ворчать, задержал Милорда, накладывая повязки на вывихнутую ногу и руку. Как же это унизительно… чувствовать себя настолько слабым, если раньше блистал среди парней сурового района Парижа. Просто унижение за унижением! Бездна стайл, почувствуй себя ничтожным – навернись на скамейке и сверни шею. А тем временем…
Тем временем у знакомого нам шатена внезапно случился просто невиданный ранее словесный понос. Причем его можно было бы простить, и пропустить мимо ушей, если бы, вашу ж мать, он не кричал во всю Ивановскую на все помещение (наверное, его еще и в коридоре было слышно)! Пользуясь моментом, пока врача отвлекла особь женского пола, которая заползла в лазарет, Милорд сорвался с места, вплотную подходя к шатену, обрывая его буквально на полуслове, смыкая пальцы здоровой руки на его горле. Встретившись с ним взглядом и пристально разглядывая его глаза, француз лишился дара речи. И даже не спрашивайте, почему именно. Но вот так случилось, что все ругательства, которые накопились за эти жалкие несколько минут, застряли в голе непроходимым комом. В полном молчании они простояли не больше минуты, затем Милорд резко ослабил хватку, отходя от шатена, пятой точкой предчувствуя неплохой ответный удар. Ну, сколько можно-то безнаказанно руки распускать?
- Придурок. – «Да ты не заслуживаешь даже изнасилования!!!», гневно продолжил Милорд, мысленно стукнув рукой по столу и смерив итальянца переполненным пафосом взглядом. Но, наверное, как бы он не старался, его мысли буквально отпечатались на его лице. Кивнув врачу в знак благодарности за помощь, француз буквально выбежал из лазарета, тихо ругаясь на ноющую боль в ноге. Уж лучше матерится на боль в ноге, чем потерять жалкие остатки собственного достоинства. Правда ведь?

-> Палаты мужского отделения | Левое крыло -> Комната №1: Деймос Милауд | Кристофер Краун

Отредактировано Deimos Milaud (2012-08-31 12:22:29)