А тот, что зовет Мартина Лисом, боится, в нору свою прячется, уползает от солнечного сумасшествия Кристиана, от травы зеленой, которая ну, конечно же, не смотрится в черной норе. Тут бы гробики с воспоминаниями подошли больше, кресты, нити паутины, а не травка зеленая, в которой и жучки, и паучки, и бабочки всякие летают. Кристиану нравится страх того, кто зовет Мартина Лисом. Если Кристиан захочет, то он сможет подсказать Мартину, показать того кто живет у него в голове. Если захочет.
Мужчина опускает вытянутую руку, сжимает пальцы в кулак, разжимает, рассматривает задумчиво: настоящее или нет. Хочется на бок перевернуться, ноги к груди подтянуть да застыть в позе эмбриона, остаться в этой травяной, но все же темноте. А поэтому встает рывком, потягивается легко, собирает свою траву, вместе с живностью, в комок сминает, в карман запихивает, оставляя того кто зовет Мартина Лисом в одиночестве. Почти спиной повернулся, выходя, вдруг усмехается, оглядывается через плечо, как будто пытаясь рассмотреть хозяина норы в темноте.
Если ты вдруг однажды причинишь ему боль, я убью тебя.
Крис считает, что тот, кто живет в голове Мартина, не прав отказываясь так упорно от нового, оберегая своего хозяина от непознанного, там, где опасность ему не грозит, там, где помогут и поддержат. Ведь хуже будет, если Сноу вдруг решит сам поэкспериментировать, хуже будет, если не сможет остановиться. Но Кристиан не считает себя вправе вмешиваться, наверное, это говорит частично чувство вины, что сегодня довел сам гостя до такого. А частично… Крис не знает, что там еще в глубине его души, боится рассматривать, разглядывать. Боится узнать. Незнание, как и бездействие тоже вполне себе ничего такой вариант для жизни.

А Мартин стоит, злится почему-то, в голове пытаясь разложить слова Веста на составляющие, увидеть за ними то, что сам Крис-то не может увидеть, куда уж парню. Сердится, смотрит серьезно.
Ладно, ладно, капитулирую. Могу еще руки поднять.
Смеется про себя, рассматривает Мартина медленным, тяжелым взглядом, неторопливо, тщательно, как будто пытаясь запомнить его до мельчайших деталей.
Ошибаешься. Не подопытный ты. Хмурится, копаясь в мыслях гостя, вороша, проверяя, ужасаясь. Дурак ты, Март..ин. Он почему-то никак не может заставить себя произнести сокращенный вариант имени Сноу и смиряется с этим: не может, значит не надо. И ни одной правильной мысли, ни одной.
Он не хочет целовать. Это способ вывести из прострации. Всего лишь способ. И можно было сделать это еще, чтобы окончательно достать Мартина, чтобы тот и правда, врезал, чтобы точно вернулся в эту реальность. Но, слава богам, этого делать и не надо больше. Сноу и без этого уже выкарабкался, пришел в себя и уходит, поднос свой с едой подхватывая, кружку забирая.
Наконец-то.
Мужчина взглядом провожает уходящего парня, не отпуская до тех пор, пока не захлопывается за ним дверь квартиры. И только тогда расслабляется, взглядом обводит разгромленную кухню-столовую, ухмыляется про себя. Хорошо, что такие гости редки.
На то, чтобы навести порядок, принять душ и одеться уходит чуть менее часа, комната идеально вылизана, Кристиан идеально безмятежен, маски начищены, надраены, новый день только начинается. Захлопнуть дверь, выходя из комнаты, ключ в карман, дела, дела, дела. Привычная рутина. Хорошо.

----> the end