Девушка уже полчаса практически неподвижно сидела в своем кабинете, который она обустроила так, как хотела. Жаль, что изменить лазарет ей не позволили, ну да плевать. Ей не надо было находиться там слишком по-долгу, поэтому она довольствовалась и тем, что ей было дозволено.
С первого взгляда может показаться, что это обычный кабинетик какой нибудь секретарши, ну никак не медсестры. И только потом, завидев множество баночек, скляночек, упаковок из под таблеток и прочих лекарств, понимаешь - здесь обитает медицинский работник. Но в целом это была обычная, вполне уютненькая комнатка, из которой (или в которую, кому как больше нравится) вели две двери: одна в лазарет, другая в коридор. как раз таки у стены, что была напротив этих дверей, стоял небольшой письменный стол, а за ним шкаф, в котором в алфавитном порядке располагались многочисленные дела работников, учеников и прочей нечисти, что здесь обитала. В дальнем углу, отгороженная ширмой, стояла одноместная кушетка-кровать, где чаще всего и проводились осмотры больных или притворяющихся такими. Иногда, когда Сантана знала, что к ней точно никто не заглянет, она брала в руки книгу, ложилась на эту самую кушетку, и отправлялась в забытье, утопая в выдуманном мире. К слову ширма была поставлена именно для того, чтобы если вдруг к ней кто зайдет внезапно и без стука/предупреждения, она успеет подняться, и вряд ли кто узнает, чем она занималась. Иногда же девушка прибегала к другим ухищрениям: вешала на двери табличку по типу "технический перерыв, буду через полчаса. если еще не вернулась, прочитайте снова", сама же запиралась в кабинете и отдыхала. Конечно в обычной больнице за такое давно бы надавали по шее или даже бы выгнали, но ведь и Сантана уже не обычная медсестра.  В прочем, мы кажется отвлеклись.
В этот вечер Сола ждала одного из учеников, который пару месяцев назад повредил свою ногу, и теперь Сантана пару-тройку раз в месяц была обязана проверять швы и состояние парнишки. Дело это было плевое и можно сказать минутное. Банальный расспрос на тему "как ты себя чувствуешь, не тревожит ли нога" и беглый осмотр больного. Вот и все. Судя по прошлой их встрече, это должен был быть заключительный осмотр, если конечно же на одной из тренировок или же заданий он вдруг не усложнил свою ситуацию.
Терпение медсестры было уже на исходе, она не любила ждать, совсем не любила, и в тот момент, когда она собиралась отправить кого нибудь на поиски этого мальчишки, как в дверь постучали и в комнату вошел тот самый юноша.

Чуть улыбнувшись, когда пациент все же соизволил посетить ее скромную обитель, Сантана удовлетворенно отметила, как он робеет перед ней.
...Ага, значит все таки чувствует свою вину. Что ж, это хорошо. Но все же столь сильно бояться меня не стоит, я ж не цербер, и никого не  съем... Улыбнувшись более открыто, Сола указала глазами на кушетку. Хотя она не против была бы еще немного подержать того на пороге, строя из себя строгую медсестру. Ей нравилось, как он смущался. Как нелепо чесал затылок и отводил взгляд. Но, увы, ее добрая душа не позволяла ей издеваться над человеком, если она знает, что в дальнейшем ей не придется того убить.
— Проходи, садись. Что же ты как не родной. - Сантана тихо усмехнулась, но как то по-доброму. — Тем более нам не стоит давать лишнее напряжение твоей травме. К слову, о ней. Как ты себя чувствуешь? Как нога? Не тревожит, я надеюсь?
Дождавшись когда парень таки усядется на кушетку, Сола подошла к нему чуть ближе, держа наготове антисептик с ваткой и бинтами, если вдруг рана до сих пор гноится и придется ее обработать.
— Что ж, раздевайся. Осмотрим твою ногу, и, что то мне подсказывает, что это будет наша последняя встреча. По крайней мере по этой причине.
Девушке было немного грустно от этого. Поскольку все ученики получают чаще всего слишком страшные травмы, на лечение которых простая медсестра не способна и они сразу попадают либо на стол хирурга, либо их отправляют на тот свет, то в ее кабинете настоящий больной, а не халявщик желающий пропустить занятие (хотя и таких мало, большинство боятся), это редкость, и поговорить Соле как правило не с кем.
Пока Логан стягивал с себя брюки, что бы она могла рассмотреть швы, Сантана задумалась. О чем? Кажется о чем то высоком, или духовном. Это вроде так называют, не так ли? Она думала что было бы, если бы эта организация не вытащила ее буквально с петли. А вообще было бы что нибудь? Есть ли загробная жизнь, или все, на этом человеческий путь кончается? Вот так и написали бы на ее могиле "Сантана Соул. Ушла от нас в возрасте 24 лет. Помним. Любим. Скорбим. Твои папа и папа".
На этом моменте Сантана тихо рассмеялась, и вернулась обратно в мир реальности, как раз к моменту когда штаны парня уже покоились на кушетке.
...Ох, надеюсь он не подумает что я смеюсь над ним...

С улыбкой осмотрев полураздетого парня, Сантана в который раз отметила, что если он и не следит за собой, то хотя бы не запускает свое тело. В такие моменты она вспоминала что она девушка, что ей всего двадцать четыре, а ему восемнадцать, и разница то не такая уж и большая, и парень сам по себе очень и очень даже милый, и...
...Так, стоп, Санти, ты же на работе. А он просто мальчишка. Ну подумаешь симпатичный мальчишка, коих здесь почти не встретишь. Подумаешь хороший мальчишка, не заносчивый вроде как, с добрыми глазами и хорошей, милой улыбкой. Подумаешь...
Встряхнув головой, словно выкидывая из нее лишние мысли, Сантана вновь посмотрела на своего пациента, стараясь не обращать внимания на его полураздетость, и полностью обратив взор на его почти зажившую рану.
— Прости, я задумалась маленько о своем. Ну раз все хорошо, то это хорошо. Надеюсь ты мне не врешь. И вновь улыбка адресованная Логану. Наверное таким образом Санти хотела подбодрить его, показать что она рядом. Но зачем? Он вроде был взрослый, и в поддержке медсестры не нуждался. По крайней мере так считала сама Сола.
— Хм..и впрямь почти зажило. Но все же я буду не против, если ты мне покажешься через недельку. Так, чисто для профилактики, и что бы я была наверняка уверена: с тобой точно все в порядке. А теперь потерпи, если вдруг будет щипать. Я постараюсь по быстрому.
И, тихо напевая что то себе под нос, Сантана принялась обрабатывать рану, вернее то, что от нее осталось, антисептиком. Хоть все почти зажило, но обработтка никогда не будет лишней. Так, на всякий случай, а то мало ли где он там бывает. Так и инфекцию занести недолго, и тогда все ее попытки вылечить ногу будут напрасными.
Все еще не смотря никуда, кроме самой ранки, Сантана словно невзначай касалась локтем бедра парня.
...Господи, неужели я заигрываю с ним? Сантана, тебе должно быть стыдно! Ох, ты все-таки неисправима...

Девушка явственно ощущала легкое напряжение, которое исходило от ее пациента, но, в целом, не придавала ему значения. Единственное - ей захотелось подзадорить его еще сильнее.
— Ну что ж, раз тебе так приглянулась моя тихая и скучная компания, то милости прошу в мою обитель с поводом, и без повода. И уж лучше без него, по крайней мере не слишком часто. Не хорошо что бы такой милый парень так часто прибегал к услугам медработников. Если не застанешь меня здесь, вполне сможешь найти в моей комнате. Думаю ты, как и все здесь, знаешь, где она находится. Только тсс, никому не говори что я тебя приглашала. Все таки отношения между персоналом и учениками вроде как не поощряются. Считай это нашим маленьким секретиком.
Все это время Сана не прекращала обрабатывать его рану, хотя все итак уже было сделано на раз десять. Просто ей, кажется, нравилось прикасаться к нему. А посему, закончив эту малоприятную процедуру и отложив орудия своего труда на прикроватную тумбочку, как раз предназначенную для такого, ну еще и для хранения очередной книжецы, Сантана уже пальчиком провела вдоль шрамов, но не касаясь их.
Вопрос о ее "болезни" застиг ее врасплох. Она и сама не помнила, когда у нее это началось. Если быть честной до конца, она к тому же не особо помнит, что происходит во время приступов. Благо они редкие, и вывести ее из спокойного состояния очень и очень трудно.
— Маниакально-депрессивный психоз, маниакальный тип. Сола произнесла заученную наизусть фразу, вернее диагноз, что был записан в ее медицинском деле. Мало кто знает о ее маленьком пунктике, но почему она вдруг решилась открыться можно сказать незнакомцу - непонятно.
Все же она была девушка, и ей хотелось быть во внимании, а сейчас именно это и поможет обрести так нужное внимание.
...Как он отреагирует, узнав что у нас одинаковый диагноз? Очень и очень интересно...
Конечно же Сантана знала его "отклонения". Все таки она читала его мед.карту, где оговаривался этот самый психоз.
Однако все мысли вылетели из головы, когда парень шевельнулся. Двинулся вперед, ближе к ней. Весь его вид излучал любопытство, заинтересованность и какое то возбуждение от этого вопроса. Но его поза..его близость. Господи, они сводили с ума. Он был куда ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. И стоило бы ей попытаться встать на ноги, они обязательно бы соприкоснулись. Голова кружилась, слова терялись, и вежливый вопрос "А у тебя?" так и остался не произнесенным.

Сдерживать себя в положении спокойствия было все труднее и труднее. То ли это ее маниакальный диагноз давал о себе знать, то ли нехватка мужского внимания, но сейчас ей безудержно хотелось коснуться губами лица этого парня. Лоб, нос, щеки, губы. Особенно губы. Она была уверена, они будут сладкими. А может и нет, а наоборот, горькими как черный перец. Одно она знала точно - она хотела узнать наверняка, какой у них вкус. Эта мысль не давала ей покоя. Ведь ей надо лишь приподняться, сделать одно якобы неверное движение и вот она исполнит свою маленькую мечту. Но нет, он была персоналом, а он просто учеником. Ей надо было держать себя в руках. Надо было просто показать ему пример, что бы он повел себя так же. Что бы тоже успокоился. Но это, черт подери, было охренительно трудно! Можно сказать невозможно! Когда тебя практически колбасит от одного желания прикоснуться, когда боишься сделать лишнее движение дабы просто не взорваться от переполнявшего тебя желания..желания чего? Мужского тела? Ласки? Страсти? Этого Сана еще до конца не поняла. Главное - она хотела. Остальное подскажут инстинкты.
И в тот момент, когда она хотела встать, что бы запереть дверь на ключ, что бы их точно не потревожили, что то пошло не так. То ли чувства опьянили ее так сильно, то ли ноги подвели ее, а может тело уже поддалось желаниям, но вместо того что бы выпрямится, Сантана полетела прямиком вперед, в объятия своего пациента. Хотя был ли он уже ее пациентам? Ведь фактически прием мог окончится минут пять назад, когда она закончила банальную процедуру.
— Ох, черт, прости..равновесие меня подвело. Надеюсь я не задела твою травму?
На самом деле же Сантану вполне устраивало положение, и о его травме она думала в последнюю очередь. Только вот одна проблема - его губы стали еще ближе. Она чувствовала его запах еще сильнее, еще сильнее ощущала тепло, нет, даже жар, исходивший от его тела. Нет, долго она не продержится. Подавшись чуть вперед, Сола прошептала вновь:
— Прости мою неуклюжесть..

Да, она правда не хотела этого. Она правда хотела остановиться и не дать всему этому набрать лишние обороты. Все таки это не разрешено. Но черт подери, всегда мы желаем то, что наиболее запретно в нашем положение. Это подстегивает, заставляет обычное желание страсти увеличиваться в разы, и уже невозможно контролировать ничего: ни себя, ни свой разум, ни свои поступки и мысли. Все словно в тумане. И единственное что ты четко ощущаешь, это как его руки мягко держат тебя за талию. Робко, неуверенно и почти невесомо, но ты знаешь, это только начало. Надо лишь сделать шаг навстречу и все изменится. Но ты боишься. Боишься за него, за те последствия которые ему придется пережить, всплыви вся правда наружу. И дверь открыта, и тренировки идут, и кто то может покалечить кого то и им понадобится медсестра. Но медсестры уже нет. Она где то там, далеко, отдалась на волю эмоций, инстинктов и своих желаний.
...Господи, если этот мальчишка не остановится, клянусь, я не смогу держать себя в руках дольше пары минут. И, к сожалению, последствия после будут очень страшными...
Но мысли были прерваны. Горячие, мягкие губы коснулись губ самой Сантаны. Взрыв. Это единственное, что она поняла. Это единственное слово, пришедшее на ум после такого. Взрыв эмоций, страсти. Перед глазами все поплыло, и, кажется, этот поцелуй, ответ на него, это единственное, что сейчас нужно было Сане как воздух. Ни больше, ни меньше. Хотя нет. Возможно она не отказалась бы и от большего. Но все же..
Чуть подавшись вперед, но все же стараясь как можно меньше касаться Логана, девушка ответила на его поцелуй. Ответила со всей нежностью, на которую только была способна. Ответила со всей горячностью, что томилась в ней последние минуты ее нахождения рядом с ним. Ответила на поцелуй, и сама испугалась. Но отступать было уже поздно. Менять решение тоже. Они преступили черту, и назад дороги нет. Единственное, что они могут сказать друг другу, это: "Будь, что будет!".
Но, кажется остатки разума еще сохранились в ее голове. Не прошло и пары минут, как Сола резко отстранилась от парня, испуганно глядя на него. Но весь его вид: растрепанный, возбужденный, с полуоткрытыми и слегка распухшими и покрасневшими, после случившегося губами. Всего этого, в совокупности, хватило, что бы вновь, уже окончательно, лишить Сантану рассудка и вновь припасть к его губам, упереться руками в его грудь, до боли в костяшках сжимая его рубашку в ладонях.

Это не могло таиться внутри больше. Вся страсть, весь огонь, что пылал в девушке, все это рвалось наружу. Неконтролируемые всплески эмоций, от чего контролировать свои действия становилось все сложнее с каждым новым мгновением.
Короткая передышка длиною в несколько секунд показала его глаза. Такие же испуганные, как у нее, но складывалось впечатление, что боятся они разного, абсолютного разного. Она боится продолжения, он же боится остановиться.
Но нет, отгоним страх на задний, фоновый план, и продолжим. Тем более преград между ними все меньше и меньше. Его брюк и не было, а ее халат легким движением оказался где то за пределами их импровизированной-кровати-кушетки. Звонкий удар железа о пол подсказал, что тот самый халат покоится внизу, но эта мысль была тут же забыта.
Сантана уже не только на эмоциональном уровне ощущала желание парня, но и на физическом. Горячие объятия, сильнее прижать к себе. Словно он боялся, что она вдруг исчезнет, уйдет. Но подумать, куда она могла уйти, если вся, вся она желала находиться здесь, в его руках и в его власти?
— Логан.. Полушепот, полустон. Что она хотела этим сказать, самой даже неизвестно. Показать что она с ним? Так это и так видно. Показать что он нужен ей? Думаю его бы уже не остановило обратное. В общем просто имя, произнесенное скорее куда то в пустоту, в пространство, нежели обращенное к его обладателю.
Руки нервно теребят пуговицы на рубашке, пальцы соскальзывают с мелкой материи, от чего Сантана приходит в ярость, и принимает единственно верное решение: со всей силой, на которую она только была способна, рвануть края этой самой рубашки на себя. Злосчастные пуговицы разлетелись по всей комнате, однако девушка добилась желаемого: единственное, что сковывало парня, это трусы и порванная рубашка, болтающаяся на плечах. Впрочем и она в скором времени летит туда, где уже давно покоится халат Солы. Но это опять таки неважно. Важно то, что, вернее кого, она видит перед собой. Важно касаться его разгоряченного тела своими руками и губами, обжигать его шею своим дыханием, и шептать, шептать его имя.

Кажется парень добился того, чего хотел. Она потеряла контроль над собой. Она была полностью в его власти, и единственная мысль, сидевшая в голове, стучала отзвуками его имени.
— Лу... Тихо повторила за парнем. Она даже не придала значению этому. Не додумалась, что так он доверялся ей. Не сейчас, сейчас это не займет мысли Саны. Чуть позже, когда все закончится, возможно да. Но не сейчас. Сейчас перед ней обнаженный парень, которого она хочет. Который хочет ее. И пусть его зовут хоть Иннокентием, от этого ее страсть не уменьшится ни на йоту.
Слегка грубые, но от этого не менее приятные, прикосновения. Его властные руки на теле девушки, под тканью платья, что так обременяло ее движения. Хотелось сорвать его с себя скорее. От него становилось еще жарче. Видимо в данном ее желание, и желания парня совпадали. Еле найдя ненавистную молнию, он резко дернул ее. Если платье будет испорчено, она ему даже это простит. Лишь бы он не прекращал, не останавливался ни на секунду.
Чаще всего Сантана была ведущей в таком танце. Она управляла партнером, указывая своим телом, что надо делать ему. Сейчас же главным был Лу. И ей это нравилось. Этот факт лишь заводил сильнее, чем можно представить. В низу живота уже сладко заныло, в предвкушении продолжения, а с губ вновь сорвался тихий полустон с его именем. Кажется этот аспект так же лишал его рассудка, судя по прошлой его реакции на свое имя. Но почему то это быстро выскользнуло из мыслей Солы.
Оказавшись под ним, ощущая голой спиной холод кушетки, который к слову не смог ничуть остудить пыл девушки, Сантана жадно смотрела на своего партнера снизу вверх. Она ждала. Ждала продолжения, ждала его действий, ждала. Она отдала ему первую партию, оставшись на подпевке. Но это не значило, что она не заставит его сходить с ума по ней, так же терять контроль и шептать ее имя в порыве страсти.
Обвив руками его шейку, лишь сильнее прижала к себе, жадно отвечая на поцелуй. Воздуха катастрофически не хватало, но это не смогла заставить ее прервать поцелуй. Санта задыхалась. От нехватки кислорода, от переполнявших чувств, что все еще рвались наружу, от желания, от страсти. Ей хотелось стать еще ближе, прижаться еще сильнее, посему она закинула ножку на бедра парня, тем самым сокращая расстояние между их телами, тем самым подпуская его еще ближе.

Девушка утопала в его прикосновениях. Пока робких, по телу, рукам. Но уже они заставляли выгибаться навстречу, словно прося большего, намного большего. И парень не заставлял ждать.
Может быть хватка на руках, не дающая сильно двигаться, была бы и больной, но Сана не обращала внимания на это. Даже это сейчас для нее было проявлением нежности. А его горячие губы на шее, груди, еще сильнее распаляли огонь внутри девушки.
Лифчик уже казался тесным, и Сола была только рада, когда Лу быстрым движением скинул его куда то. Теперь все, что разделяло их, это не большие остатки ткани трусов, которым находиться на их телах оставалось не так уж и долго.
С губ девушки срывались уже куда более громкие, более откровенные стоны. Но и этой был не предел. Ее тело горело, и единственное, чего она хотела, так это поскорее ощутить близость парня. Почувствовать его в себе, стать еще ближе к нему, к его чувствам и желаниям, которые совпадали с мыслями Сантаны.
Когда руки Саны оказались на свободе, она крепко, пожалуй даже слишком крепко, обняла парня, ведя ноготками по спине и вниз, к  тому, что так мешало ощутить его до конца. Запустив пальчики под резинку трусов, сначала чуть приспустила их, после сжимая руки на его ягодицах. В данном положении это максимальное, что она могла сделать с остатками его одежды. И это злило. Хотелось разорвать их к чертям, но сил не хватит, увы. А поджигать их было бы опасно как для Логана, так и для самой Солы. Она не хотела причинять боль тому, в ком она сейчас так нуждалась. Тому, кто был с ней так нежен, и  то же время так горяч.
Все мысли куда то пропали, разум был на удивление чистым, и она вроде бы даже вернула себе контроль над своим телом и действиями. Но ей не хотелось этого. Ей нравилось быть в его власти, подчинятся его действиям, выгибаться навстречу его прикосновениям.
Его горячие руки на ее груди, или гладящие ее поверх трусиков. Ей это нравилось, ей хотелось что бы он не останавливался, продолжал вытворять с ней то, что он только пожелает.