Все в воде завозились, и ее буквально пропитал запах страха, оцепенения и боли. Риан почувствовал это сразу, потому что все бултыхания сошли на нет - ученики или повисли на буйках, или слегка подгребали руками, чтобы оставаться на плаву. Из-за толщи воды донесся сначала истошный вопль, крики-ругательства, а потом громкое бам! Оно под водой вибрацией прошло сквозь тело Фаула, и тот стал грести к поверхности, чтобы понять, что происходит. У него, конечно, были смутные подозрения, но он надеялся, пожалуй впервые в жизни, что ошибается. 
Но он оказался прав. Когда ирландец вынырнул, Катарина как раз начинала свой анатомический театр, где зрителями были ученики. Чтобы смотрели и учились, как делать не стоит. 
Ему стало плохо. Парень предпочитал быстрые, бескровные и безболезненные убийста, не видя смысла и не имея желания доставлять жертве много ненужной боли. Зачем? Садистом он не был. Он был работником, убийцей, а в чем весь смысл убийста? Правильно, в смерти. Так зачем распаляться, оставлять какие-то лишние следы и зацепки, если можно сделать все быстро и незаметно? 
Но, видимо Катарине такой вариант не подходил. Ее психованный мозг требовал крови и кишков, выдранных еще на живье, чтобы крики глушили уши и заполняли сознание. 
Как это происходило сейчас. Риан прикрыл глаза и по-детски прикрыл уши руками. Не зажал, нет, он не был так жалок, лишь прикрыл - это давало какое-то ощущение безопасности. А крики сменялись хрипами и стонами, потом скулежом и... Последний хруст. Повисла неестественная тишина, которую еще называют мертвой. Да-да, она самая...
Фаул не слушал Катарину. Он ее видеть не хотел с ее жестокостью. Но он знал, что это ощущение скоро пройдет, как все проходит, и он скоро снова с трепетом будет глядеть на блондинку. Тако устроен человек, что воспоминания и эмоции тухнут, иначе бы живое существо всего за пару десятков лет уже сошло бы с ума. 
После безвоздушья кислород прохладой и наполненостью жег легкие. Голова немного кружилась в подкатывающей панике, сейчас лучше бы никто не подходил к Фаулу, он и сам перебрался на дорожку посередине, где никто не плавал. 
Эта наставница выбрала Вейна. Чтоб его черти драли! Да это банальное сострадание и попытка спасти его зад! Ясно же, тем более что наставница так поспешно взяла этого выскочку к себе сразу после уверения Кат, что та отрежет мудаку его член, его единственное хиленькое достоинство. 
Нечестно. Обидно. Чести в глазах других это наставнице не прибавило, а Вейну нелюбви - дало +10 единиц скилов. 
Недовольство ирландца выявилось тольков чуть раздувшихся ноздрях, но и то волна ненависти быстро сошла на нет. Ничего, и его, Риана, час настанет. А эта несчастная женщина просто еще сама не знает. Какую хуйню сотворила. 
Брюнет пропускал разговорчики с берега мимо ушей, но этот по какому-то несомненно счастливому стечению обстоятельств забрался в голову Ри.
- Фран, а что у тебя в том пакете? Не хочешь показать всем? 
Ирландец аж похолодел. Выражение лица Катарины и хитрющее, как у лисы, Ческо не обещало ничего хорошего. Все внутри сжалось.

Отредактировано Риан Фаул (2012-07-23 22:29:10)

Увы, полежать Сольвейг так и не дали. Нет, не случилось ничего экстраординарного, вроде зомби- апокалипсиса, падения метеорита, потопа, урагана,  землетрясения или чего-то подобного. Всё было куда банальней – добрая тётя Катарина, решив, что детки уже достаточно отдохнули, дала им новое задание. На первый взгляд оно было невероятно простым, ибо ученикам предстояло нырять под воду и стараться как можно дольше не всплывать. Правда, не всем так повезло – к примеру, Вейн с Фаулом, судя по всему, должны были попытаться утопить друг друга, при этом не утонув самим. На всё вот это давалось полчаса (или около того, из-за забившейся в уши воды девушка разбирала лишь отдельные фразы), что несказанно обрадовало Юханссон – ещё тридцать минут и она свободна, как ветер! Ну, или, почти. По крайне мере, ничто (и никто) не помешает ей пойти в комнату, бухнуться в кровать и сдохнуть на радость всей питерской полиции.  Правда, о чудесном избавлении от бешенной маньячки они так и не узнают, но от этого Соль, увы, легче не стало. – Наглотаюсь водички по самое не могу, а толку с того… -еле слышно пробурчала Соловей на русском, но, тем не менее, медленно-медленно сползла с бортика в бассейн и тут же пошла ко дну, обхватив руками колени. Перед тем, как погрузиться, девушка сделала глубокий вдох, задержала дыхание и посему теперь напоминала бешенного хомячка (щёки надутые, глаза навыкат). Правда, навряд ли кто-нибудь видел её рожицу в тот момент, однако через прозрачную толщу воды можно было легко углядеть даже плитку, устилающую донышко бассейна. Что уж там говорить о здоровенной тетёхе, ростом и комплекцией превосходящей любого из присутствующих. Конечно, не всегда ранее перечисленные факторы играли девушке на руку, однако во всём есть свои плюсы, не так ли? – 20… 21… 22… 23… 24… 26… Тьфу, 25… Уже 27… 28… - не прекращая считать, Юханссон выпустила из себя воздух (тот уже начал было давить на грудную клетку, причиняя рыжей определённые неудобства) и взглядом проводила поднимающиеся к поверхности пузырьки. Прозрачные, невесомые, но в то же время осязаемые, они в лишь им понятном ритме неслись навстречу свету, дабы исчезнуть при соприкосновении с водной гладью. Ничего не скажешь, красиво, вот только стоит ли сиюминутная красота чьей-то жизни. – Ну ты, подруга, загнула… Это ж как надо башкой долбануться, чтобы пузырики жалеть? Ути-пути, какие мы нежные. А курочек, свинок тебе не жалко? Они ведь живые, а их забивают только для того, что бы ты себя мясцом побаловала! – Эх, ты… Философ из тебя, как из бабы Ани с соседнего подъезда – Мать Тереза. Никого я не жалею, просто немного задумалась, - Ага, как же. Всем мозги запудрила, осталось только самой себе. Эй, люди, походите, только здесь и только сейчас Сольвейг Юханссон совершенно бесплатно навешает вам на уши по килограмму свежайшей лапшички со сливочной подливкой!  - Умри, нечисть. Ничего ты не пони…  - увы, закончить мысленный монолог девушка так и не смогла, ибо на 41 –ой секунде у неё кончились те запасы воздуха, что остались после проведённой русской зачистки. – Всё, пора, - тряхнув головой в знак согласия со своими мыслями, Лакри поплыла вверх. На то, что бы всплыть, у неё ушло примерно пять секунд, и за это время Соловей практически задохнулась. Благо, оставалось недолго, и через какое-то мгновение она сможет вдохнуть воздух полной грудью…  Или не сможет – не успела Сольвейг высунуть свою голову из воды, как на её макушку опустилась пятка пресловутой Катарины, буквально вдавившая головушку девушки в плечи. Пробулькав нечто невразумительное,   в панике Соль ухватилась за край бортика и попыталась стряхнуть со своей макушки миниатюрную ножку наставницы. Увы, это у Соль так и не получилось, ибо за миг до этого Катарина всё-таки сжалилась (наверное) над несчастной ученицей и отпустила её. И, как только она это сделала, Лакри тут же вынырнула, забористо бранясь на всех известных ей языках, (правда, невнятно и достаточно тихо) и принялась выплёвывать попавшую в глотку водичку. В носу нещадно щипало, перед глазами всё плыло, да ещё это гадкое желание найти где-нибудь монтировку и дать удаляющейся блондинке по башке не давало покоя. Как раз будет возможность проверить, что крепче – её черепная коробка или кусок железа. Однако осуществить желаемое девушке помешал инстинкт самосохранения и ещё, пожалуй, отсутствие оружия убийства. – Да покарает виновных Великий ЛопшаПедунь, носящий Святую Фуфайчатую Телогрейку, Ужасающим Заклинанием «Эдвард Каллен-сексуален!», - просипела Соль во успокоение клокочущей в ней ярости и, сделав ещё один вдох, вновь ушла под воду. И так несколько раз в течение всего отведённого на выполнение задания срока – нырнула, вынырнула, нырнула, вынырнула, нырнула, вынырнула. К счастью, больше мисс Уилсон к ней не подходила, и, отбыв положенные 40  с чем-то секунд, Лакри из «глубин морских» возвращалась на эту грешную землю. По истечении 30-ти минут Катарина скомандовала вылезать из воды. Сольвейг, в тот момент переводившая дыхание у дорожки, подплыла к борту и, выйдя из полюбившейся девушке хлорированной водички, втиснулась  посередине строя.   Да, посередине – как раз пять человек, а она стоит третьей… - Так, прекрати. Не хватало ещё на глазах у всех повторно блевануть, - ногтями впившись в ладонь, подумала Соль, которую вновь стало немного подташнивать – хотя, возможно, причиной тошноты послужил обычный голод. В конце концов, к той каше Юханссон так и не притронулась.    - Итак, дорогие мои, награду получат двое - Сольвейг и Кристина. Только они показали какое-то старание, за что и получают по прянику. В шесть вечера я вас жду в ангарах, старички скажут как к ним пройти. После шести опаздывающих жду ровно десять минут и уезжаю. Сами понимаете, вы можете и не прийти, но потом вероятность получения чего-то хорошего от меня резко снижается, - пожалуй, впервые за весь недолгий срок пребывания в Бездне Соль преисполнилась к кому-то столь искренней симпатией. Нет, честно, Катарина Уилсон, доселе казавшаяся Соловью чем-то вроде Халка в юбке, заметно поднялась в её глазах. Ведь она могла выбрать совершенно любого, а выбрала Сольвейг и Кристину, хотя те даже плавать толком не умели. Правда, возможно, в её действиях был какой-то скрытый смысл, однако Юханссон, если честно, было абсолютно плевать, сделала это Катарина по доброте своей душевной или преследуя корыстные цели. – Господи, спасибо, - девушка была настолько счастлива, что даже не услышала, слова Катарины на счёт потерянного. А даже если бы и услышала, то навряд ли поняла, что имеет в виду наставница. Так что Соль спокойно прошла в душевую, там ополоснулась под душем и, зайдя в раздевалку, удивлённо уставилась на свои вещи. Нет, они лежали так же, как положила их хозяйка (спасибо аккуратному воришке), но среди них отсутствовала рубашка. За рекордно короткий срок переворошив всю свою одежку и обследовав каждый миллиметр раздевалки на наличие рубашечки, Сольвейг, полная дурных предчувствий, натянула джинсы поверх мокрого купальника, обулась, и, запихав нижнее бельё в карман, вышла из раздевалки. Всё-таки дуракам иногда, но везёт – явись русская на минуту позже, и прости-прощая, любимый верх. А так Лакри подоспела как раз к тому моменту, когда незнакомая ей девчонка удивлённо разглядывала скомканное чёрное нечто, найденное в брошенном Катариной пакете.  Вот только Сольвейг, в отличие  от незнакомки, прекрасно знала, что же такое она держит в руках. – Эй, уважаемая, не могли бы вы отда… - не успела  Соловей договорить, как  «воровка» подозрительно покосилась на неё и сорвалась с места. Именно в этот момент в мозгу девушки что-то щёлкнуло. – А ну стоять, скотина! Куда побежала! – заорав во всю мощь своих голосовых связок, Сольвейг побежала за девушкой, движимая лишь одной мысль – догнать эту юркую тварь и свернуть ей шею.

---> Главный холл

Отредактировано Solveig (2012-08-02 21:31:57)

- Ох, ну и извращенки же вы! То одна заговорила о моём хозяйстве, то у второй руки чешутся до него добраться! Так ещё и вы и этот недопарень! Куда же этот мир катиться... И в очередной раз Вейн демонстрирует свою отличную актёрскую игру. Не превзойдённая мимика, правильно подобранные жесты руками, а в конце так мастерски наигранный жест в стиле фейспалм. Закончив свой монолог и бросив напоследок ехидную ухмылку, Джон продолжив свой заплыв. Пока две русские, объединившись вместе, кое-как пытались проплыть эти несчастные десять кругов, Джон уже умудрился как только не поплавать: и брасом, и кролем, и батерфляем, и под водой пару кругов (естественно с всплытием на поверхность за воздухом), ну и естественно на спине. Как начал так и закончил, но в принципе он даже особо то и не устал, ведь плавал расслабившись и получая удовольствие. Вейн даже не стал обращать внимания на Доккера и на Катарину, которая уже в который раз (для Джонни в который раз, а для других в первый), устраивала урок анатомии, используя в качестве подсобного материала нерадивого ученика. К счастью все эти разы Барон был всего лишь сторонним наблюдателем и никак не участником, потому что не дурак и знает предел дозволенного, а тем более, когда и вовсе стоит лишний раз сдержаться и промолчать. Но в этот день он мог себе позволить пару колких шуточек в адрес наставников, по крайней мере тех, что сейчас находились в помещении бассейна. Кстате о наставниках - у него наконец-то появился оный. Точнее оная. Эту самую женщину он пока не знал, разве что видел пару раз, но не общался. Не пристало Барону со смердами разговаривать! Собравшись было вылазить из воды, Вейн жестоко обломался. Местная Перис Хилтон подкинула очередное задание для своих резиновых уточек, с которыми любила поиграть во время купания. В данном случае уточками были они - ученики. Попытаться меня утопить? Ну-ну, как же, так я и дал этому педику меня утопить. - Туше, Мисс Хилтон! На этот раз вы меня превзошли... Но это не конец! Мы ещё схлестнёмся с вами в поединке подколов. Раз, два - Фредди заберет тебя, три, четыре - запирайте дверь в квартире, пять, шесть - Фредди всех вас хочет съесть, семь, восемь - Фредди к вам придет без спроса, девять, десять - никогда не спите дети... «Весёлая» песенка из фильма про Фредди вспомнилась не зря - не смотря на задание, Джон таки решил сделать по своему и утопить Фаула. Медленно приближаясь к нему, как бы сделать так, чтобы не дать утопить себя и ещё утопить того, кто может дышать под водой. Способность для такой затеи у него весьма и весьма мерзкая, однако развита плохо и не смотря на то, что он здесь уже давно, развита плохо и проявляется спонтанно. У меня есть малая доля вероятности того, что она не сработает в стрессовой ситуации... А значит будет возможность его утопить... Конечно постараюсь не на смерть... Хотя стоило бы. Приблизившись к цели на половину, тут вдруг возникло невидимое препятствие. Невидимое, но очень даже хорошо осязаемое. - Что-за..?! Парень остановился и стал вглядываться в пространство перед собой, но все попытки что либо разглядеть были провалены. Во что же я умудрился врезаться?! Здесь же нихуя нету, так что же меня могло остановить?!