Richard Kou

- Я обожаю своего наставника. Я считаю, что мне сильно-пресильно повезло с ним. Его стоит слушаться, даже когда, кажется, что приказ глуп и ужасен.  Я его уважаю, ведь он многое что повидал и знает. Так что я считаю за честь быть его ученицей. Но я это скрываю, мне кажется, что он не сильно обрадуется, увидев мой энтузиазм, когда я жду его команды. Но скрываю я это плохо, что печально.

– Его надо уважать и слушаться. Иначе будет больно, причем сильно. Я редко осмеливаюсь ему дерзить, рисковать своей красивой шкурке ой как не хочется. Я скрываю свое уважение, изображая маску равнодушия на своем лице.  Но, чую, что как бы я хорошо это не скрывала, он все равно это узнает. Впрочем, пускай делает, все что хочет. Только пускай не убивает, не калечит, не ломает. А так все нормально. 

Jacqueline Lecter

-  Несмотря на то, что она буддист, она мне нравится как человек. Я стараюсь её обратить в свою веру, но пока без видных результатов. Я её уважаю, порой меня поражает с каким спокойствием она относится ко всему. Самое удивительное в том, чтобы она до сих пор на своем месте, хотя директор обладатель весьма взрывоопасного характера. Я думаю, что мне не будет лишним научиться у неё этой черте характере. Кроме того мне мерещится, что она меня понимает с полуслова. У неё каким-то способом получается меня успокоить, хотя я не знаю как. Может быть, она поймет, кто правильно говорит о вере?   

– У Павлин я нередко тырю печеньки и апельсины, она нередко меня подкармливает, пытаясь научить уму-разуму. Я её немного побаиваюсь, в особенности её способности читать мысли. От неё ничего не скроешь, и приходится быть начеку. Честно говоря, я немного в шоке, что человек ко мне доброжелательно относится безо всякой задней мысли. Однако, вполне возможно, что я ошибаюсь. Павлин любит называть меня Рапунцель и частенько просит ей помочь с всякими коробками. Я не отказываюсь, прекрасно зная, что на ответ «нет» секретарь вполне может раскрыть у меня в ухе веер. Я её уважаю, причем не только как человека, который держится под командованием директора, но и как умелой кокетки, сумевшей нехило нажиться на мужской глупости. Так что мне есть, чему у неё поучится.   

Графиня

- Моя соседка по комнате одна из немногих, кто меня понимает.  Мы с ней одной верой, она не еретик и не ведьма. С ней я могу поговорить по душам, не боясь, что она меня осудит или не поймет.  Мне понятны её слова и действия. Я часто помогаю ей и оказываю поддержку, что Анна ценит. Моя преданность ей не подлежит сомнению, ведь она делает правое дело. Но, если мне прикажут ангелы, я её убью. Ради всеобщего блага. И, кажется, она это понимает.

– Её злить опасно. Хотя меня и смешит все её выходки. Когда я болтаю с ней, то за сто километров обхожу две темы: её крутость и директора.  С вожаком стаи цепных псов шутить надо крайне осторожно. Равно как и провоцировать. Я к ней подлизываюсь, лесть к ней тоже не редка. Уважение к ней вызвано её способностями. Как лидерскими, так и физическими. С ней весьма приятно говорить о планах совместного уничтожения евреев и чернокожих, а также хиппи. Я часто ей помогаю кого-нибудь запугивать, мне плевать, кого пугать: своих или чужих.  Предать её и убить? Заманчивая идея, но только после её покушения на мою собственную.  Надо же будет как-то объяснять остальным песикам причину её смерти.

Франческо

- Я её непонимаю. Я не понимаю, зачем она делает из себя парня. Это же чуть ли не предательство себя! А это самый худший грех. Я её ненавижу, и это взаимно. Мне становится стыдно, когда рассказывают, что вытворял демон, кружась в лихом танце с ней. А она только этим и упивается, прекрасно зная о моей одержимости. Я хочу её сжечь. За предательство. За уничтожение морали и нравственности.  За себя. Аминь. 

– Эй моя крошка! Налей мне ещё рома и ликера, и я посмеюсь, глядя на то, как ты пьешь. Ты пить не умеешь, и это так мило. Так мило, что порой я начинаю опасаться за алкоголь. Наши отношения сумасшедшие. Как и мы с тобой. Ты такая сладкая на вкус, что хочется тебя сразу увести в Ад. Благо твоя шея такая тонкая и хрупкая.  Когда-нибудь настанет день, когда я тебя предам. И я обязательно выпью за твою смерть бутылочку абсента.

Deimos Milaud

- Несмотря на то, что мы напарники и у нас общий наставник, мы не сильно ладим друг с другом. Он нередко надо мной подшучивает, а я нередко введусь на его шуточки, которые нисколечко не смешные. Я стараюсь с ним быть осторожной и не лезть на рожон, но порой, увы, выхожу из себя благодаря его едким подколкам. Правда, мне кажется, что он делает это нарочно, а вовсе не случайно.  Мне сложно сказать доверяю я ему или нет. Своим поведением он вынуждает меня относиться к нему недоверчиво, но в тоже время мы в одной лодке, и я вынуждена к нему питать доверие. Я пытаюсь понять, какое у него вероисповедание, но он ловко выкручивается и их избегает. Я весьма сильно надеюсь, что сумею таки найти с ним общий язык.

–  Эй, мелкий, а ну-ка отдай мне сигареты! И не смей курить паразит в моем присутствие. Ты ещё слишком маленький для такого. И я говорю отнюдь не разницу в возрасте. С тобой такое хорошее удовольствие не только разговаривать и лаять, я нахожу тебя забавным. Особенно когда ты злишься или пытаешься показать перед наставником, что твое кун-фу круче моего. Я часто тебя подкалываю, прекрасно зная то, что ты меня простишь. Ведь по-другому с тобой общаться я не могу. И возликуй, что я тебя не использую. Я вообще не знаю, для чего тебя можно нагло использовать. Но ничего, я ещё придумаю. А ты пока злись, когда не найдешь у себя в кармане пачку сигарет.

Джон Вейн

-  С этим молодым человеком я в одной группировке. Я понятия не имею, во что он верит и верит ли он вообще, но это не мешает мне относиться к нему настороженно. Мне иногда мерещится, что он с легкостью может нас предаст в любой момент. Я ему не доверяю, в его поведение есть что-то настораживающее и подозрительное. Мне трудно объяснить, почему я к нему не питаю доверия. Мои голоса в голове, как ни странно, согласны со мной. Но мы с ним в одной лодке и мне приходится, наступая себе на горле, работать с ним. О своих опасениях я делилась разве что с Анной и больше ни с кем. Ей не удалось развеять мои сомнения, которые, я сильно надеюсь, ложные.

– Джон, парень, на редкость симпатичный. С которым приятно заигрывать и флиртовать на ночь глядя. Порой я не против выпить с ним пару раз бутылочек пива, да и троллить его особое удовольствие. Иногда мы вместе объединяемся и идем разбираться с оппозицией, которую он терпеть не может. Но я никогда не перестану скрывать того факта, что мне на него плевать. Из передряг я его вытаскивать не буду,  и он об этом в курсе. Наши отношения дальше флирта с объедением в небольшую проблему для бунтарей, не развиваются. И честно говоря, меня это вполне устраивает.

Людвиг Крауц

- У Людвига странные идеи насчет других рас. Порой они меня пугают. Мы должны просвещать язычников и еретиков, но лишь только достойных истиной веры. Но я никак не могу понять, какой он веры. Он немец, а значит католик. Вот только он порой сбивает меня с толку, и я не знаю чему верить. То ли сердцу, то ли разуму. Я ему доверяю, но иногда думаю, что этого лучше не делать. Моя паранойя рядом с ним иногда усиливается. И я не знаю, что делать. Помоги мне Господь. 

– Ах мой родной нацист. Настолько родной, что я готова его защищать и поддержать, но никогда не признаюсь ему в этом. Ведь ему мерещится это. Да и мне тоже, наверное. Я хорошо понимаю его, с ним работать одно удовольствие. Я люблю с ним кокетничать, пытаясь его использовать. Но последнее лучше делать незаметно, иначе мне конец. У Людвиг ведь такая хорошая и бурная фантазия. В моих с ним делах, я стараюсь тянуть одеяло на себя,  силясь ему намекнуть, что главная я. А то сам он здесь Освенцим не устроит. Без моих указаний и помощи.

Leonardo Ford

- Я знаю, что этот человек меня поймет всегда. Я верю каждому его слову. Он приверженец истинной веры, как и я. Я сильно надеюсь, что между нами нет стен недоверия, я могу ему доверять практически все мои секреты. Если он пропадет – я не знаю, что буду делать. Если ему понадобиться моя поддержка или помощь – я не смогу ему отказать. Мне страшно признаваться, но он мне нравится. Нравиться всеми фибрами моей души. Но ему я не могу это сказать. Сама не знаю почему. Я пытаюсь это скрыть, и иногда не понимаю, спалилась ли я или нет. Мои голоса в голове твердят, что если он ответит взаимностью, то они его убьют. Но долго я молчать не смогу. Господи, помоги мне!

– Леонардо, Ленардо, Леонардо, ты такой хитрожопый и наглый, что порой мне хочется тебя прибить.  Но ты такой милый, когда наглеешь, что у меня банально рука не поднимается. Я тебе не доверяю, о чем ты конечно в курсе. Ты умеешь пить засранец, в отличие от Раймонди. С тобой неплохо распугивать оппозицию или немного хулиганить вместе. И причем дело касается не только совместных дел, но и времяпровождения ночью. Которые прошли. И славу богу, что прошли. Так что ночью он у меня себе не увидит. 

Kayleigh Stürmer,

-  Этот милый, на первый взгляд, считает меня своей младшей сестрой. Я порой от этого теряюсь и не знаю, что делать. Я ведь самостоятельна, и мне бывает неловко от понимания того, что он за мной присматривает и поддерживает. Я не знаю, что мне делать. Он мне кажется интересным, но ему я недоверяю. У него странная кличка: Крыс. Такое прозвище зря не дают и с ним, я стараюсь быть очень осторожной. Я не знаю, что он сделает в следующую секунду, и я не знаю, какой он веры, но почему-то мне кажется, что это не важно, когда имеешь дело с ним. 

– Если так пойдет дальше, я не выдержу. Я до чертиков боюсь влюбиться. А к нему меня очень сильно тянет. Это не банальная тайная симпатия, это нечто намного больше. И страшнее. Он в курсе про это. Я один раз сорвалась, и черт его побрал бы, я никогда не была так счастлива. Нельзя, чтобы у меня сорвало крышу, нельзя, я ведь циник, нагло использующий людей. Однако, боюсь уже поздно. Но вот от неприкрытого флирта я не откажусь. Ровно, как и от наглого провоцирования по полной программе, хотя прекрасно понимаю, что это делать нельзя. Мне сложно понять доверяю я Крысу или нет. Порой думается, что да, а иногда нет. Я поддерживая его, но когда он спрашивает меня про это, я отмахиваюсь, говоря, что ему померещилось. Ну и кроме того он нацист, так что у меня ещё есть планы собрать отряд нацистов, и плевать что нас пока трое. 

Элизабет

-Королева опасна и любопытна мне одновременно.  Голоса демонов призывают меня с ней познакомится поближе. Но мне она, кажется опасной, как Червонная Королева. Эмоции Лиз проявляет редко, выплескивая их весьма редко. Кроме того, её компания у меня вызывает чувство страха смешанного с ненавистью. Да и все эти чмоки-вздохи с парнем-трансвеститом меня сильно смущают. Даже представить страшно, что за этими дверями таится. И до чертиков любопытно. Но демону в этот раз меня не взять.   

– Ой, ваше высочество! Здрасти-мордасти. А что это мы такие хмурые? Ах да, вы все время такая надутая. Прямо как милый мопс. Мне плевать, что ей не нравится слушать мою болтовню. Ей придется её выслушать.  Обожаю злить таких людей, а потом наблюдать, как они выходя из себя. Её надо злить долго и нудно, но, я думаю, дело того будет стоит. И она мне, кстати, не противна. Мне она, даже, в какой-то мере интересно. Потому и провоцирую на выходку. Не все же время ей сидеть с напыщенным выражением лица.

Jack E.

- Я его ненавижу! Он постоянно надо мной издевается и шутит. Я из-за его шуток вечно попадаю в разные неприятности. Зачем надо мной шутить? Какой в этом смысл? Я и так с трудом сдерживаюсь, чтобы его не сжечь.  Мне так и хочется набить ему морду за его шутки. А вдруг он не еретик? Когда-нибудь я сорвусь с цепи и порву его на части. И мне будет плевать, какой он веры. Но до конца света надо дожить и не вляпаться в неприятности. Поэтому, мне ничего не остается, как сдерживать свои желание его убить.

–Этот паренек мой компаньон в шутках. С ним весело шутить над кем-то. Он профи в этом деле. А когда за дело берутся два профи, проще делу брать ноги в зубы и бежать на конец света. Нас ненавидят многие. И всего лишь за какие-то шуточки. Ох, как я люблю его чувство юмора. Но себя я люблю больше. Я с ним неплохо общаюсь, он предоставляет какую-то ценность для меня. Но манипулировать им пока рановато. Так, что мне остается с ним изводить учеников до самоубийства.

  Akiko

- Этому милому ребенку нечего здесь делать. Мне совершенно не понятно, что она забыла. Как мне кажется, равно как и моим голосам в голове, этому юному созданию пока рановато идти под знамя истинной веры. Но как только она немного подрастет, я обязательно приведу её к свету. Я нередко её защищаю и отношусь к ней дружелюбно, чувствуя отдачу от неё. Меня немного смущает её неприятная привычка трогать девушек за других, но я надеюсь это исправить. Ведь истинный борец за веру, не может обладать столь плохим качеством.

– Эту милую дурочку я использую постоянно и при любом удобном случае. Её глупость сама напрашивается на подобные поступки. Совесть ко мне, за то, что я бессовестно её использую, не приходит. И главное, она так легко мне верит, что порой так ненаглядно выглядит. Иногда у меня проскальзывает мысль послать к Винсенту, чтобы она его достала своей глупостью, но пока рановато. На её вредную привычку лапать девиц за грудь, я внимания не обращаю. Я знаю другого человека, который может руку в трусики засунуть. А тут мелочь какая-то.  Защищать её? Да вы что. Если такое и происходит то только тогда, когда у меня иного выхода нет. Или её защитит намного выгоднее, чем бросить на произвол судьбы. Если она внезапно поумнеет, то я поверю в Бога.

Vincent

- Этого демона надо убить. Немедленно, на глазах у всех толпы. Он выбрался из Ада к нам, людям, чтобы нас увести от правильной дороги к Богу. Я не понимаю, почему некоторые люди ему верят и охотно идут за ним в самое пекло. Ведь его внешность кричит о том, что он прямиком из Преисподней! Я желаю, чтобы он убрался обратно, туда, откуда он пришел. И не возвращался никогда. Я не прячу свое отношение к нему, пускай он видит это и боится ангела-мстителя, в виде меня. Пока я не могу его изгнать из нашего мира, несмотря на то, что я часто избиваю его до полусмерти. Но он постоянно выживает, я уверенна, что ему кто-то помогает прямиком из Ада! Но когда-нибудь его шея хрустнет у меня в руках. И тогда он не вернется сюда. Никогда.

–  Это единственный человек, которому я страстно желаю смерти. Не только физической, но и моральной. Я хочу его раздавить как червяка, коим он и является. Я постоянно его провоцирую, угрожаю ему, шантажирую. Для меня загадка природы, почему он лидер группировки, которую он создал. И для чего? Если он убежит, то снова попадет в тюрьму. Для меня не секрет, что практически большинство людей, которые у него, находятся в такой ситуации просто, потому что им хочется на волю. Но не благодаря нему, Винсент и убеждать толком не умеет. Он так мило считает, что я не принесу ему никакого вреда. А зря, и очень зря. Я такую глупость мимо себя не пропущу и обязательно этим воспользуюсь. Для того, чтобы унизить и растоптать его навсегда. А заодно и покажу, что меня игнорировать нельзя, ведь это так опасно. Как для жизни, так и для репутации.

Kristina

- А? Кто? Кристина Калашникова? Слышала краем уха, что она из оппозиции. Русская мне редко попадалась на глаза, я с трудом вспоминаю её лицо и рыжие волосы. Я её не замечаю, даже когда она стоит рядом.  Как ни странно, но девушка меня абсолютно не раздражает. Сколько бы я над этим не думала, меня это нисколько даже не удивляет. Наверно, мне просто все равно. Есть она или нет..

–  Кристина меня выбешивает. Причем не только меня, но и Анну, которая русских терпеть не может. Про её оптимизм стоит умолчать. Глядя на это жизнерадостное создание, которое чуть ли не порхает, руки чешутся сильно насолить.  Самое веселое в том, что она даже обидеть не может, что тоже становится объектом моих шуток.  Я непонимаю её. Как можно быть ребенком в этом месте? Тот факт, что она из оппозиции ей дополнительных баллов не дает.  Когда-нибудь я грохну её. За то, что порхает с радостным видом.